Я никогда не думала, что способна на ту ненависть, которая кипела сейчас во мне. Когда пришла в себя, и поняла, что теперь, скорее всего никогда не увижу Кэла, Лизку, родителей и всех остальных ребят, хотелось выть от горя. Но я не хотела показывать свою слабость тем, кто за мной следил по камерам, напичканным в той комнате, где я сейчас находилась, и поэтому держалась из последних сил.
В том, что я оказалась на базе, полностью винила Ивара Ларнока и, наверное, если бы он сейчас попал в мои руки, то задушила не дрогнув. Но когда ко мне пришёл Егоров и с ухмылкой заявил что подозревал меня с первого взгляда, слепая ярость на Ивара перешла на капитана и я попыталась наброситься на него с кулаками. Но он, рассмеявшись, отбросил меня как котёнка так, что ударившись о стену, у меня потемнело в глазах. Но этот гад не дал мне время прийти в себя, а схватив под локоть, потащил прочь из комнаты по длинным коридорам. Втолкнув меня в очередную комнату, посоветовал включить плазму и кое-что посмотреть, а потом закрыл дверь.
Осмотревшись, увидела у стены узкую кровать, стол с пультом от плазмы, её саму, висящую на стене и ещё одну дверь. Открыв её, зашла и уткнулась взглядом в душевую кабинку, раковину и унитаз. Пройдясь взглядом по стенам, камер не обнаружила и с облегчением вздохнула.
— Ну хоть тут следилок не понапихивали, — пробурчала сама себе и вернулась в комнату, больше похожую на камеру, только решёток не хватало. Взяв пульт, включила плазму и замерла. На экране показывали мою фотографию и Ивара. Добавив звук, услышала слова диктора: