А вот с огнестрельным я так и не подружилась. Не знаю, почему так получилось. Возможно, виной тому был Егоров, который постоянно прижимался вплотную ко мне на каждом занятии и этим бесил, или просто я никак не могла свыкнуться с тем, что у меня вызывало ассоциацию со смертью.
Всё это время меня грызла тоска по родным и Кэлтану. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминала о них, не думала как они там, что делают, и как пережили мою так называемую смерть.
Егоров мне намекал, что за отдельную плату, он может мне показать родственников через спутник слежения, но я не соглашалась на его условия, решив, что попрошу сделать это Машу, ведь она это сделает просто так.
Сегодня был первый вечер после долгого перерыва, когда мы все вновь собрались в общей комнате, чтобы поболтать.
— Я здесь уже чуть больше трёх месяцев, — сказала, вздохнув и усаживаясь на диван рядом с Максом, — и даже не знаю как там мои родные.
— Мы с Машей пять месяцев, — сказала Илона.
— А я четыре, — добавила Юля.
— Восемь, — сказал Антон, устраиваясь рядом со мной.
— Десять, — поднял руку Мартин.
Кстати, я уже знала почему он Миг. Один раз у нас была тренировка всей группой, и я увидела его в деле. Мартин мог перемещаться с места на место с невероятной скоростью, и не всегда это можно было уловить взглядом.
Мы все посмотрели на Макса, он был единственным, кто не сказал, сколько находится на базе.
— Почти шесть лет, — огорошил он нас.
— Сколькооо…? — вытаращила глаза Машка, — и что ты здесь столько делал?
— Первый месяц они меня тренировали, — ответил Макс, — потом я сбежал, но неудачно, — было видно, как трудно ему даются эти слова. — Когда меня вернули на базу, то ввели в искусственную кому, а потом вывели из неё, когда здесь появился Мартин. Так что даже и не знаю, как считать это время.
— Вот сволочи! — вырвалось гневное у Илоны.
Я была с ней полностью согласна. По другому их и не назовёшь. И мне было так жалко Макса, что я начала гладить его по руке. Он воспользовался моментом и, притянув меня к себе, начал тискать как плюшевую игрушку. Я не сопротивлялась, понимая, что он так просто выплёскивает свои эмоции, а вот Антон нахмурился и обиженно засопел.
— Иди и тебя пожалею, — предложила ему, раскинув руки.
Парень тут же улыбнулся и, улёгшись, положил голову мне на коленки, взглядом давая понять, чтобы я начала выполнять предложенное.
С улыбкой на губах я зарылась пальцами в чёрный шёлк волос и начала не спеша массировать ему голову. Антон закрыл глаза и чуть ли не мурчал от удовольствия. В комнате повисла тишина. Подняв голову, заметила, что Мартин странно смотрит на нас, а девчонки тихонько хихикают.