Пока он рассматривал женщину, солнце высушивало ее. Пьер дотронулся до тела. Оно было еще теплым: смерть настала, вероятно, совсем недавно. Он послушал ее сердце, но оно не билось, зато у Пьера возникло ощущение, будто ее груди липнут к его ладони.
Он содрогнулся и, наклонившись вперед, поцеловал одну грудь. Она была мягкой и уступила его губам, словно живая. Внезапно он воспылал страстью и принялся целовать женщину всю. Он разнял ее губы, отчего изо рта вытекло немного воды, как слюна. Пьер решил, что если будет целовать ее достаточно долго, она оживет. Тепло его губ передавалось ей, а он все целовал ее рот, соски, шею, живот, и наконец его рот опустился до мокрых завитков в паху. Это было все равно что целовать ее под водой.
Она лежала вытянувшись, слегка раздвинув ноги и опустив руки по швам. От солнца кожа ее сияла, как золото, а волосы женщины напоминали водоросли.
Пьеру нравилось, что тело ее лежит нагое и беспомощное. Ему нравились ее закрытые глаза и полуоткрытый рот. Тело имело вкус мокрых цветов, мокрых листьев и травы, покрытых утренней росой. Кожа под пальцами была как шелк. Пьер наслаждался молчаливой неподвижностью трупа.
Он замечал, что сгорает от желания. В конце концов он набросился на нее, а когда пронзил, между ног женщины потекла вода, словно Пьер решил заняться любовью с неядой. Его движения передавались ее телу и вселяли в труп жизнь. Пьер продолжал входить в нее толчками и все ждал, что заметит, как она возбуждается, однако тело просто двигалось в такт с ним.
Пьер теперь боялся, что вернется незнакомец с полицией. Он попытался ускорить оргазм, но не мог. У него еще никогда не уходило на это так много времени, и это несмотря на то, что женщина была пассивной, влагалище ее — прохладным и мокрым, а сам он — таким возбужденным. Он не мог кончить.
Он двигался отчаянно, чтобы только избавиться от этой муки и излить свою теплую влагу в ее холодное тело. Он хотел кончить прямо сейчас, целуя ее груди и пронзая членом, но по-прежнему не мог. Незнакомец и полиция найдут его распростертым на мертвой женщине.
В конце концов он обхватил женщину за талию, поднял навстречу члену и со всей силы вошел в нее. Тут он услышал крики и разговелся в женщину. Он отпрянул, оставил тело валяться на палубе и убежал.
Еще долгое время мысль о женщине не давала ему покоя. Всякий раз, принимая душ, он вспоминал ощущение ее мокрой кожи, представляя, как она сверкает в лучах восходящего солнца. Ему уже никогда в жизни не придется увидеть столь прекрасное тело. Слыша шум дождя на улице, он вспоминал, как вода вытекала у нее между ног и изо рта и какой она была мягкой и гладкой.