— Я не помню ничего, у меня мозги заморозились… Как я выбралась… — вздохнула Яна.
— Вы ободрали все ногти в кровь, пытаясь выбраться, но руки онемели, и вы, наверное, не чувствовали этого. А губы от какого-то странного грима покрылись коркой из-за холода, а потом эта корка треснула и потекла кровь. Выглядело это очень жутко, — сказал Петр. — Я, конечно, подбежал, подхватил вас, потому что вы уже теряли сознание. Сначала я подумал, что вы что-то перепутали и загримировались под фильм ужасов.
— Хороший комплимент, — кивнула Цветкова. — Женщине говорят, что она загримирована под фильм ужасов, хотя она накладывала обычный грим и даже рассчитывала на комплименты.
— Но потом я понял, что это не грим, а кровь. Зрелище было жутковатое. А тут еще костюм Снегурочки…
— А-а, все-таки разглядели! — прервала его Яна.
— Но больше всего меня поразило то, что вы были абсолютно холодной, просто ледяной, — продолжил Петр.
— Все-таки мне удалось вас поразить? — спросила Яна.
— Еще как удалось! — заверил ее Петр. — Так сказать, в самое сердце. До сих пор все в шоке! Я сколько лет в искусстве, но ничего подобного не видел! Это именно то чувство, когда «кровь стынет в жилах». Не смотрите на меня так. Вы разбудили во мне чувства, доселе неизвестные.
— Всегда что-то бывает в первый раз, — вяло ответила Яна. — А я пробы прошла?
— Вы серьезно? В такой момент думаете о пробах? — удивился Петр.
— Я думаю не о себе, а о своем театре, — ответила Яна.
Петр дотронулся до ее руки.
— Яна, я даже не знаю что сказать… Нет, я все понимаю, но по моему разумению ваши пробы были полностью сорваны.
— Не по своей вине я застряла в морозильнике, я буду требовать пересмотра проб! — заявила Цветкова.
— Давайте вы сначала поправитесь, а потом мы поговорим, — сказал Петр.
— А я не больна! — ответила Яна. — И грим у меня был лучше всех!
— С этим не поспоришь! — подтвердил Петр.
— А в диалоге и на камеру я просто не успела себя показать, — поджала губы Яна.
— Единственное, что я могу обещать, так это поговорить с режиссером и дать вам второй и последний шанс, — ответил Петр.
— Меня бы это вполне устроило, — кивнула Яна, стуча зубами.
— А вы себя видели? — спросил следователь.
— В смысле? — не поняла Цветкова.
— Я, конечно, не знаю… но в моем понимании актриса должна выглядеть несколько иначе. Вам бы сейчас лечиться, лечиться и еще раз лечиться, перефразируя великого Ленина.
Яна поежилась. Уже второй раз за последние несколько минут она получила сомнительный комплимент от мужчины.
— Ладно, хорошо, что все разрешилось, — захлопнул блокнот следователь, — все живы и здоровы. А я пойду.