Яна улыбнулась.
— Да ты не о том подумал! Он просто напился, и его коллеги отбуксировали сюда отлежаться, выспаться.
— Все равно это не правильно, — спрыгнул с подоконника Петр. — Ты — женщина, больная, ну, то есть плохо себя чувствующая, а тебе в палату подкладывают храпящего и дурно пахнущего мужчину…
— Ты тоже заметил? От него так несет перегаром! — ответила Яна. — А ты почему пришел таким странным способом? Через окно.
— Говорю же, закрыто все… А я привык сдерживать обещания. Если я сказал, что вытащу тебя на праздник, значит, вытащу. — Петр свесился в окно и на веревке поднял большую клетчатую сумку. — Одевайся, если хочешь успеть к бою курантов. Врач сказал, что ты все время мерзнешь, и я тут принес тебе термобелье, сверху наденешь шерстяные штаны, водолазку, свитер и теплые штаны на лямках для занятий горнолыжным спортом, — перечислял Петя, выкладывая вещи. — Если уж ты в этом замерзнешь, то… — Он покачал головой.
— Ты ограбил всю съемочную группу? — уточнила Яна.
— Почти! — улыбнулся Петр.
— Отвернись, — попросила Цветкова и начала надевать все, что принес Петр, чувствуя себя госпожой капустой.
Он стоял, отвернувшись к окну, и что-то делал на подоконнике. Оказывается, открывал бутылку коньяка.
— Выпей! Может, это тебя согреет.
— Ты и закуску взял? — уточнила Яна.
— Только швейцарский шоколад, вот, бери…
— Спасибо, я готова согреться любым способом. Хотя предпочитаю российский шоколад… — Яна выпила коньяк и захрустела шоколадом.
Петр присоединился к ней.
— За старый год, — сказала Яна, чтобы хоть как-то оправдать пьянство.
— А чего за него пить? Он же уже прошел. Никогда этого не понимал, — сказал Петр.
— За то, что он был, ты его прожил и не умер в нем, — философски заметила Яна под раскаты храпа вместо боя курантов.
— Ну, тогда давай еще за него, — согласился Петр, — и надо выбираться отсюда. Наденешь шапку, куртку с капюшоном.
— А как мы будем выбираться? — поинтересовалась Яна.
— Так же, как я сюда попал.
— Через окно?! — ахнула Яна.
— Третий этаж всего.
— Я рук не чувствую и на мне столько одежды, что я совсем неповоротливая! К тому же она соскальзывает с меня и держится только за счет штанов на лямках, — сказала Яна.
— Я тебя обвяжу, как обвязывают альпинистов, и сам спущу, тебе ничего не придется делать, — успокоил ее Петр и начал обматывать Яну веревкой. Его движения были весьма сексуальными, но Яна не паниковала. На ней было столько слоев одежды, что она ничего не чувствовала, да и выглядела она как самое асексуальное существо на свете. Похоже, что и у Петра ничего такого на уме не было, он просто выполнял обещанное.