— Тогда я сейчас рвану в театр! — сконцентрировалась Яна.
— Зачем? — спросил Петр.
— Посмотрю, прибрано ли там все… Только бы он по размерам подошел для ваших съемок! У меня бы камень с души упал! А что мне здесь делать? Я поела, выпила, и лучше бы мне двигаться, а то я сразу замерзаю! — И Яна покосилась на приближавшуюся к ним даму с весьма аппетитными формами.
— Петр, можно с вами повальсировать? Уделите всем женщинам внимание! — пьяным голосом проговорила дама.
— Я бы с удовольствием, но у меня возникли срочные дела, — ответил ей Петр и потащил Яну на выход.
По дороге она поймала взгляд Дины, который красноречиво говорил: «Что он в ней нашел?»
— Куда ты меня все время тащишь? — попыталась оторваться от Петра Яна.
— Видеть я их не могу! Пойдем, я с тобой театр посмотрю, может, подскажу что…
До театра они добрались быстро.
— Как внутрь попадем? — спросил Петр. — А то у меня, если что, есть…
— Криминальные наклонности, — прервала его Яна. — Но смею тебя разочаровать — у меня есть ключ. Так что пройдем спокойно. Только я загляну в гримерку к маме, я знаю, где она прячет хорошие конфеты.
— И хороший коньяк? — спросил Петр.
— И это там тоже может быть, — обернулась Яна, ведя Петра длинным темным коридором. — Я тут каждый уголок знаю.
— Ребенок закулисья?
— Именно.
— И чего действительно в актрисы не пошла? У тебя бы могло получиться, если бы профессионально этому училась.
— Спасибо за скромную оценку «если бы да кабы» скромных возможностей, — ответила Цветкова, — но именно поэтому и не пошла, потому что видела их труд.
— Понятно, — рассмеялся Петр, и ему кто-то позвонил на телефон.
— Мы пришли, — сказала Яна и вошла в гримерку. Петр остался в коридоре, занятый разговором.
В гримерке мамы всегда было очень чисто, вещи сложены аккуратно даже на туалетном столике, никакого творческого беспорядка. Всегда стояли живые цветы. Яна знала, что иногда мама покупала их сама, просто привыкла, что они должны быть, и все! Но сейчас в этом чистом, уютном уголке перед глазами оторопевшей Яны разворачивалось страшное действо.
На гримерном столе лежал труп, а вокруг него щебетала, весело пританцовывая и напевая, Люся с кисточкой в руках.
— Господи, Люся! Что происходит? Это кто?!
Люся повернулась к ней с совершенно безмятежным выражением лица, ни один мускул не дрогнул на нем.
— Ой, Яночка… А ты что здесь делаешь? Ночь же на дворе, да ты вроде как в больнице лежишь…
— Люся! Какая больница?! Это что? — указала на тело Яна.
В это время в гримерную заглянул Петр и, конечно же, тоже стал участником мизансцены.