Я посмотрела на часы.
— Прошу прощения, Теклария, но мне пора посетить вашего мужа, — перебила я ее. Не стоит забывать основную свою задачу, собственно из‑за которой я здесь и оказалась.
— Можно я пойду с тобой? — попросила свекровушка моя.
Я удивленно подняла брови. А Теклария нервно сжала руки и пояснила:
— Меня Эйн к нему не пускал. Я даже подробностей покушения не знаю.
— Хорошо, идемте, — согласилась я. Хоть и звучало это странно.
Сегодня вся процедура передачи энергии прошла быстрее. Когда я закончила, Теклария подошла к мужу, присела рядом и погладила его по бледной щеке.
— Почему он не приходит в себя? — спросила она.
Я пожала плечами.
— Наверно организму так проще восстанавливаться, — предположила я.
— С Эйном также было?
— Да. В себя он пришел дней через десять. Так что вы не переживайте, все хорошо будет.
— А я и не переживаю. Он сильный. Справится. Всегда справлялся, — все это было сказано странным тоном. Да и вообще, она себя странно вела. А вообще, это не мое дело.
Когда мы вышли из покоев императора, нас ждала служанка.
— Ваше величество, леди Риндамия, там наследники подрались, — сообщила она нам. Вот этого я и опасалась, как только услышала, что дети теперь будут жить в соседним комнатах и учиться вместе.
Оба мальчика сидели посреди игровой комнаты, вымазанные краской и обиженно сопели. Между ними стояла няня. Эта женщина мне сразу понравилась. Обычный человек, без дара. На вид лет шестидесяти, дородная, круглолицая. Эдакая крестьянка, вот только в императорских покоях таких обычно не водилось. Надо будет ее расспросить.
— Ну и что у вас тут случилось? — спросила императрица.
Перебивая друг друга, стараясь перекричать, Эйм и Инг пытались рассказать каждый свою версию. Няня прекратила этот балаган в два счета.
— Ну‑ка цыц! — сказала она громким голосом. — Ваше величество, принц Ингольв сидел рисовал. Принц Эймунд подошел к нему. Сказал, что рисуют только девчонки. Слово за слово и они разругались, а потом стали выяснять отношения кулаками.
Странно было слышать «принц Эймунд». Странно и непривычно.
— Эймунд, подойди ко мне, пожалуйста, — попросила я сына.
Тот поднял голову, посмотрел на няню обиженно, на императрицу настороженно и подошел ко мне.
Я присела, чтобы наши лица были на одном уровне.
— Эймунд, все было как сказала…, — я подняла глаза на няню.
— Госпожа Эидис, — представилась она.
— Все было, как сказала госпожа Эидис?
Сын хмуро кивнул.
— Иди и попроси прощения у брата, — велела я.
— За что? Я же ничего такого не сделал! Он первый меня ударил! — стал возмущаться Эйм.