— Наверно надо перенести Инга в его комнату, — прошептал Рион.
— Пусть уже тут спит.
— Дами… — тихо вздохнул Рион.
— Что?
— Можно я буду присоединяться к вашей компании по вечерам, если не буду занят.
Я удивилась.
— А разве я могу тебе запретить?
— Нет, но… А, впрочем, не важно.
За последние пару недель мы практически не виделись и не разговаривали. А сейчас я прямо‑таки ощущала, что Рион хочет со мной о чем‑то поговорить.
Но мы так и лежали в тишине еще полчаса. Рион лежал с закрытыми глазами.
«Наверно задремал. Ну что ж, тогда оставлю эту мужскую компанию и дальше отдыхать», — решила я. Аккуратно выбравшись из подушек, я пошла к двери.
Как Рион так тихо поднялся и догнал меня, я даже не услышала. Его дыхание шевелило волосы у основания шеи.
— Я тебя провожу до твоей комнаты, — прошептал он.
Я кивнула. Мы вышли в коридор. Несмотря на то, что свет здесь был приглушенный, после полумрака детской глаза приходилось прищуривать.
Открыв дверь в свою комнату, я повернулась пожелать спокойной ночи Риону. Но он оттеснил меня к стене, пройдя вовнутрь. Что ему надо? Оглядевшись по сторонам и не увидев никого, я закрыла дверь.
Мои покои состояли из двух комнат — спальни и гостиной. В гостиной Рион уже сидел в кресле возле камина.
— Спиртного не держу, могу предложить только отвар хавейника, — обратилась я к нему, все еще теряясь в догадках, зачем он пришел.
Рион поднял глаза на меня. В них отражалось пламя, придавая облику нечто демоническое, учитывая, что его волосы были слегка растрепаны.
— Не нужно ничего, присаживайся, поговорим, — махнул рукой на соседнее кресло брюнет.
— Я слушаю, — не стала я откладывать.
— Ты так мне и не ответила на вопрос. Почему я? — голос его звучал глухо.
Я поняла, о чем он. Но как ответить не знала. Пожала плечами.
— Ты хочешь услышать признание в любви? — я все же не сдержала сарказма.
— Я хочу узнать правду, — напряженный взгляд зеленых глаз был направлен на меня.
— То есть ты не допускаешь мысли о любви? — непонятная злость вскипела во мне.
— Почему же, допускаю, — голос его был спокоен, но правая рука крепко вцепилась в подлокотник кресла. — Я прошу лишь об одном признании: почему я?
— Если я скажу, что оценила твои внешние данные, плюс ты не лишен некоторых достоинств характера, тебя устроит такой ответ? — холодно произнесла я. За этой напускной холодностью пытаясь скрыть растерянность. Я так за почти шесть лет и не поняла, почему тогда решилась на тот отчасти безрассудный поступок. Любовь ли мною руководила или что‑то другое? Но не жалела ни капли.
— А много еще было кандидатов на роль отца твоего ребенка? — злым тоном спросил он.