– Все, что нужно распечатать – новые программки и афиши – уже распечатано, – сказал он. – Мы переговорили со всеми артистами, их менеджерами и спонсорами, и они прекрасно информированы о положении дел.
– И все согласились! – добавила Вайолет несколько удивленно.
– Еще бы, разве могли они противостоять твоему дару убеждения! – Он сильнее нажал пальцами на напряженные мышцы ее спины. – Контракты и приложения к ним подписали все как один – и приложение к контракту Оливии тоже. Браслеты будут готовы сегодня. Что еще?
Вайолет снова напрягла плечи, несмотря на все старания его пальцев.
– Дать объявление о концерте в печати.
– Помимо этого… – Том выдохнул воздух и просто положил ладони ей на плечи, напоминая, что он здесь и готов помочь. – Ты уже разговаривала с отцом?
– Только не об этом, – сказала Вайолет. – Мы говорили об организации похорон, о добром старом времени, о клинике… Но он ни слова не сказал – будут ли «Скриминг Лемонз» выступать на концерте.
– Он и ни с кем из своих ребят тоже не говорил об этом, – подтвердил Том. – Джонни, например, меня спросил вчера, не знаю ли я, как обстоят дела.
– Придется его спросить напрямик. – Вайолет положила ручку, показывая, что этот пункт она в список дел добавлять не собирается. – Если он решит выступать – нам понадобится новый гитарист.
– Я, кажется, знаю одного человека, который может понравиться твоему отцу.
Вайолет развернулась к нему всем корпусом, так что невольно оказалась в его объятиях.
– Правда? Кто это?
– Послушай, сначала все-таки поговори с отцом. Если он скажет, что хочет выступать… тогда я позвоню кое-кому.
– Ну… хорошо. – Вайолет печально улыбнулась, и он подумал, что в эти последние несколько дней ни разу не видел ее веселой. – Том, спасибо тебе за все, что ты сделал и делаешь. Я знаю, что ты приехал в Хантингдон-Холл совсем не за этим.
Том нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы, и ее щеки слегка порозовели.
– В самом деле, Том, – серьезно проговорила Вайолет. – Ты приехал чтобы собрать материал для книги – эксклюзивный материал, на котором можно сделать себе имя. И вот произошло событие, которое потрясло «Скриминг Лемонз» до основания, а ты только и отвечаешь другим журналистам, что «комментариев не будет». Я представляю как тебе трудно, ведь ты прирожденный журналист, мы оба это знаем. Но ты не стал смаковать эту историю, не стал выставлять папино горе напоказ. И я очень, очень это ценю.
Том через силу улыбнулся.
– Конечно, я не стал бы. Я сейчас здесь только ради тебя. Я подожду момента, когда твой отец оправится от горя. Но пока… давай сосредоточимся на концерте, хорошо?