– Может быть, но она самая что ни на есть настоящая, – возразил Рэйф. – Давай установим твое кресло на место и посмотрим, что твоя мама скажет насчет того, чтобы прокатить нас с ветерком.
Мариса подумала, что она предпочла бы прокатиться без Рэйфа. Ей не хотелось, чтобы он был таким… Таким чертовски заботливым. Когда они поехали в гараж, он понял, что Мариса находится на грани, и, сохраняя невозмутимость и присутствие духа, помог ей справиться с потрясением и чувством опустошения.
Спасти ничего не удалось. Гараж и его содержимое превратились в кучу золы. Мариса внутренне оплакивала свою потерю, но когда они забрали Кира и поехали домой, она вдруг почувствовала какую-то необъяснимую легкость, как будто огонь поглотил обрывки ее прошлого и подарил ей ни с чем не сравнимую свободу.
Мариса с тоской наблюдала за тем, как Кир дает Рэйфу указания, как прикреплять его детское кресло, и завидовала уверенности сына и его очевидной радости от того, то он помогал старшему человеку. Они могли быть отцом и сыном. Оба темноволосые, длинноногие и длиннорукие…
Эта мысль заставила Марису почувствовать себя еще более виноватой.
– Мы готовы, – улыбнулся Рэйф.
Мариса повернулась, чтобы проверить, как закреплено кресло Кира.
– Довольны? – с иронией спросил Рэйф.
– Да, – кивнула она и посмотрела на сына: – Молодой человек, полезайте в машину.
Мариса хотела пристегнуть его, но Кир остановил ее:
– Мамочка, мистер Певерил пристегнет меня.
– Ладно, – ответила она, чувствуя, как сжалось ее сердце.
Рэйф с веселой улыбкой последовал инструкциям ее сына.
– Дело сделано, – сказал он.
Мариса села за руль и с грустью подумала, что лишает своего сына необходимого для него общения с отцом.
А потом ее тело отозвалось мучительной болью, но она не имела никакого отношения к Киру.
Мариса ощущала присутствие Рэйфа каждой клеточкой. Стоило ему появиться поблизости, как ее тело начинало сходить с ума. Если бы только он не был таким… милым, оставаясь властным и хладнокровным. Ее сын тоже потянулся к Рэйфу. Мариса видела, какое удовольствие ему доставляет компания мистера Певерила.
Вместе с тем ей хотелось, чтобы все было по-другому. Ну почему Рейф не такой, каким она его себе нарисовала? Где его диктаторские замашки, гордость и нетерпимость? Тогда ее не тянуло бы к нему с такой силой и она не испытывала бы этого смешанного чувства, которое грозило перерасти из чисто физического влечения в нечто более опасное, что могло изменить ее жизнь…
Рэйф опустился рядом на переднее сиденье, и Мариса поспешно сделала вид, что изучает панель приборов.