— Коджоры? Насколько я осведомлён, там находилась летняя резиденция Кавказского наместника?
— Верно. Она и сейчас там. Считается, что эта марка Тифлисской городской почты была единственной в обращении с конца 1857 года до первого марта 1858.
— Ею пользовались всего три месяца?
— Три или четыре. Допускаю, что она начала выпускаться с первого ноября 1857 года. Точных данных у меня нет. Но первого марта 1858 года уже вышли общегосударственные российские марки. Так вот: её печатали в типографии наместника полосками по пять штук. А чтобы избежать подделок, прибегали к рельефному рисунку (теснению), исполняемому ручным способом. Я дважды ездил в Тифлис, и мне повезло: разыскал сына Фогеля, который только что звонил. Он живёт там по сей день, и тоже служит на почте, как и его отец, но только в Коджорах. Служебной карьеры не сделал и ходит в титулярных советниках. В публичной библиотеке мне попалась небольшая выдержка из газеты «Кавказ» за четырнадцатое июля 1857 года. В ней говорится об открытии экипажно-почтового сообщения между Тифлисом и Коджорами.
— Стало быть, «Тифлисская уника» — первая марка Российской империи?
— Совершенно верно. Кстати, Тифлисский почтамт выпускал и собственные конверты. На государственных помещался герб Российской Империи, а на тифлисских — герб Тифлиса. Мне удалось раздобыть один, но он без марки. Позже, во время второй поездки я узнал, что автором её рисунка был художник Каханов. К сожалению, его следы затерялись. Вообще, как мне рассказывали, дорога из Тифлиса в Коджоры узкая, проходит под скалами по самому края обрыва, там частые камнепады, и потому эти восемнадцать вёрст почтовые кареты преодолевали с большим трудом. Отсюда и такая цена за пересылку корреспонденции.
— А откуда взят номинал в шесть копеек?
— В номинал марки включили стоимость пересылки внутри города (пять копеек) и добавили затраты на её изготовление (одна копейка). Всего — шесть.
— Насколько мне известно, изъятию почтовых марок из обращения всегда предшествует официальное сообщение в газетах. Встречали ли вы его?
— В том-то и дело, что я его не нашёл. Отсюда сделал вывод, что марками пользовались до полного исчерпания тиража. А это, возможно, ещё семь-восемь лет. Значит, они могли гулять вплоть до 1866 года наравне с общегосударственными. Однако это никак не преуменьшает ценность «Тифлисской уники». Сами марки не выходили за пределы Кавказа, и, вероятно, наместник не счёл нужным помещать в газетах сведения об их изъятии. Ведь они печатались за казённый счёт, и выбрасывать на ветер государственные средства, затраченные на их изготовление, посчитали ненужным расточительством.