Любое расследование — это прежде всего исследование события, которое произошло в прошлом, и лишь потом — юридическая квалификация событий и деяний. А любое исследование требует научной чистоты. Если в науке результат не достигнут или выводы исследования ошибочны, это может и не причинить вреда, особенно когда речь идет о научных теориях и фундаментальных исследованиях.
Более того, отрицательный результат научного эксперимента, скорее всего, приведет к новому открытию либо обозначит правильный путь. А за ошибками юристов часто стоят живые люди, и недобросовестность, необъективность следователя, судьи, прокурора, бездеятельность или ошибки адвоката могут сломать их судьбы. Неумышленные ошибки и заблуждения в юридической практике принято называть судебными ошибками, которые чаще хуже, чем преступления.
В деле, которому посвящена эта книга, речь идет о намеренных действиях верховной власти, органов расследования и суда, руководителей ВМФ и Северного флота, о действиях, направленных на сокрытие истины. А это уже — самое обычное преступление.
Власть присвоила себе право не только судить, но и эксклюзивное право на «правду». Это она решает, что мы должны знать или чего мы знать не должны. Это она «ломает позвоночники» людям, которые не хотят жить по ее правилам. Это она калечат людские души, ломая характеры, затаскивая их в свое сообщество и делая из них соучастников-пособников.
Представители власти лгут. Иногда откровенно и нагло, иногда — наукообразно. Лгут по утрам и вечерам, даже во сне. В дождь и в снег, в ветер и в штиль.
Где лгут и себе, и друг другу,
И память не служит уму,
История ходит по кругу
Из крови — по грязи — во тьму.
Игорь Губерман
Итак, о вранье. Вранье на флоте не относится к явлениям сугубо современным. В книге ныне покойного Николая Мормуля[13] «Катастрофы под водой» я обнаружил любопытные факты, связанные с учетом побед наших подводников в годы Второй мировой войны.
«Долгое время, — пишет автор, — никто вообще не подвергал сомнению достижения советских подводников, считающихся у нас асами. Например, еще пару лет назад в победном списке Валентина Старикова значилось 17 уничтоженных единиц, Ивана Травкина -13, Николая Лунина -13, Мамеда Гаджиева — 10, Григория Щедрина — 9, Михаила Калинина — 6, Владимира Коновалова — 7, Петра Грищенко и Александра Матиясевича — 18. Однако флотский историк Вячеслав Красиков утверждает: в докладах командиров подлодок и высшего командования имели место банальные приписки. Красиков приводит красноречивый пример с докладом командира „Щ-406“, капитана III ранга Е. Я. Осипова. Летом 1942 года тот рапортовал: потоплено пять транспортов водоизмещением 40 тысяч тонн! Как известно, лодку за это наградили орденом Красного Знамени, а самому Осипову присвоили звание Героя Советского Союза. Но ни одно из этих потоплений не подтверждается послевоенными исследованиями! Подобные „нестыковки“, по мнению историка, встречаются у легендарных командиров сплошь и рядом.