17 августа пресс-служба ВМФ дает отпор западным инсинуациям вокруг «Курска». В 01:43 РИА «Новости» распространяет официальное опровержение:
«Сообщение, основанное на данных Пентагона о том, что с подлодки „Курск“ после момента аварии не подавалось никаких условных сигналов, — полная дезинформация».
Сам Устинов, видимо по оплошности, приводит в книге сообщение службы Би-би-си из Лондона от 17 августа 2000 года, которое цитирует И. Клебанова:
«Клебанов сказал, что команда „Курска“ уже давно не подает акустических сигналов. Сколько отсеков залито водой, неизвестно. Система регенерации воздуха не работает, и количество оставшихся в живых моряков зависит от того, сколько кислорода осталось в лодке».
Уже давно экипаж не подает сигналов, утверждает Клебанов 1 7 августа, значит, такие сигналы экипаж «Курска» все же подавал. Почему же Устинов, не считая уже упомянутого прокола, ни разу, ни на одной из 314 страниц книги, больше не сказал про стуки? Почему ни разу не упомянул о позиции части родственников, чьи интересы я представляю? Не хочет «делать рекламу адвокату Кузнецову»? Но мне не претит опуститься до уровня Генерального прокурора Российской Федерации, если этого требует истина, если этого требуют интересы тех людей, которые мне доверили защищать свои права и интересы, среди которых — и конституционное право знать правду.
Конечно, большую часть экипажа спасти было невозможно — она погибла непосредственно от двух взрывов, произошедших с интервалом 135 секунд. Но 23 моряка они обязаны были вызволить из холодной западни. Жили они больше двух суток.
Чтобы это понять, я проанализировал записи трех журналов «Петра Великого»: вахтенного, навигационного и гидроакустического. Анализ записей позволяет последовательно описать характер стуков в месте гибели «Курска», их пеленги, местонахождение «Петра Великого» и его перемещения во времени и в пространстве[42].
Ночью 13 августа в 02:22 гидроакустик крейсера «Петр Великий», который вел поиск «Курска», следуя по пеленгу, проложенному на зафиксированный взрыв, услышал серию однородных стуков. Флагман Северного флота находился в координатах 69 градусов 38,3 минуты северной широты и 37 градусов 33 минуты восточной долготы. Звуки доносились по пеленгу 174 градуса и имели странный характер. О них было немедленно доложено на мостик. Дежурный офицер приказал классифицировать стуки и в случае повторения записать на магнитофон. Через три минуты стуки повторились. После посылки кодового сигнала опознавания выяснилось, что звуки имеют металлический тон. Штатное записывающее устройство на флагмане Северного флота оказалось сломанным, но, к счастью, у офицера акустической службы был собственный магнитофон. На него он и стал писать. Правда, не сразу, и не все.