Потом Женевьева услышала, как он прошелся по комнате, открыл и закрыл дверь. Она осталась одна. Подергав руками, Женевьева поняла, что сможет освободиться, если захочет, придется лишь немного постараться. Она ждала. Прошло довольно много времени, но Синклер так и не вернулся. «Мне, наверное, нужно развязать шнуры», – подумала Женевьева.
Наконец он вернулся. Она услышала звон столовых приборов и бокалов. Женевьева догадалась, что Синклер поставил поднос на маленький столик, стоявший возле кресла. Она ждала, когда он развяжет ее. Однако, услышав тихий скрип, догадалась, что Синклер сел в кресло. Потом до слуха Женевьевы донеслись булькающие звуки, и она поняла, что он наливает вино в бокал. После этого она услышала, как Синклер что-то режет ножом.
– Перестаньте дергаться, – приказал он, увидев, что она пытается повернуть голову.
– Но ведь вы едите! – возмутилась Женевьева.
– Как вы, однако, догадливы, мисс Лофтен.
– А вы не подумали о том, что я, может быть, тоже проголодалась?
Она услышала, что он встал. По звуку шагов Женевьева поняла, что Синклер направляется к ней. Потом она увидела его ноги, точнее, его элегантные, эксклюзивной работы туфли из черной кожи. Они находились всего в нескольких сантиметрах от ее головы. На пол упал кусок курицы. Женевьева запросто могла бы схватить его зубами, если бы слегка вытянула шею.
– Ешьте, – сказал Синклер.
Ей очень захотелось, не стесняясь в выражениях, сказать ему все, что она о нем думает. Однако Женевьева все-таки сдержалась. Курица так и осталась лежать на полу.
– Похоже, вы не слишком проголодались, – заметил Синклер.
Подобрав с пола кусок мяса, он снова подошел к креслу и сел в него.
– Мясо очень вкусное, – помолчав немного, сказал Синклер. – Вы даже не представляете, от чего отказываетесь.
Женевьева почувствовала, как немеют ее ноги, сдавленные кожаными сапогами, и попыталась вытянуть их.
– Не двигайтесь, – произнес Синклер.
– И сколько еще мне придется так стоять? – спросила она.
– Пока я не решу, что готов вами заняться. И не надо сдвигать ноги. Я хочу видеть как можно больше. Буду любоваться тем, что мне потом достанется.
«Вот только интересно, когда настанет это “потом”?» – подумала Женевьева. Она уже не чувствовала ног, и руки тоже начали наливаться свинцом. Женевьева снова услышала звон стекла и, несмотря на приказ Синклера, начала яростно дергать руками и ногами.
– Вас мучает жажда? – вежливо поинтересовался он.
И Женевьева опять услышала его шаги. Потом тихо звякнул фарфор о стекло, и Синклер поставил на пол, прямо возле ее головы, блюдце с вином.