– Как успехи? Надеюсь, твой невинный флирт с мистером Синклером получил дальнейшее развитие? – поинтересовался Джордж Фуллертон.
Он стоял прямо перед столом Женевьевы.
– Флирт? Какой флирт? – раздраженно спросила она.
Женевьева не хотела грубить Джорджу. Это получилось случайно. Она была с головой погружена в работу и поэтому не сразу поняла, о чем ее спрашивают.
– Да, это, наверное, неподходящее слово, – сказал Фуллертон, сев на край стола. У него в петлице красовалась свежая гвоздика. – Похоже, во время последней встречи ты смогла не только найти с ним общий язык, но и понравиться ему. Одно непонятно: почему он до сих пор нам не позвонил?
Подняв голову, Женевьева посмотрела на Фуллертона и, сцепив пальцы, положила на них подбородок.
– Джордж, что значит «понравиться»? – улыбнувшись, спросила она.
Фуллертон понял, что попал в неловкое положение, и сумел выйти из него с достоинством.
– Мне показалось, что между вами завязались не только деловые, но и личные отношения, – ответил он.
Женевьеве пришлось признать, что она недооценивала Джорджа Фуллертона. Он оказался более наблюдательным. Интересно, насколько смущенной и растерянной она выглядела (и как сильно покраснело ее лицо), когда он вошел в ее кабинет, прервав довольно необычный осмотр ее тела, который производил Джеймс Синклер?
– Мистер Синклер весьма привлекательный мужчина, – сказала она. – Мы обменялись комплиментами. Я действовала исключительно в интересах бизнеса. Однако дальше комплиментов дело не пошло.
– Замечательно, – сказал Фуллертон и, помолчав немного, спросил: – Хочешь, дам один совет?
Женевьева улыбнулась.
– Мне почему-то кажется, что, даже если я скажу «нет», мне все равно придется его выслушать.
– Ты, наверное, знаешь, какую репутацию имеет Синклер в деловых кругах. Если бы он был славным, милым парнем, то не смог бы заработать свои миллионы. Я лично ничего против него не имею, однако он приобрел дурную славу не только в мире бизнеса.
– Ты намекаешь на то, что он бабник? Я слышала об этом. – Женевьева кивнула.
– Синклер очень любит манипулировать людьми, – сказал Фуллертон. – Он использует их, передвигая, как фигуры на шахматной доске. Мне кажется, что ему нравится демонстрировать свою власть и могущество.
– Какое это имеет отношение к нам? – поинтересовалась Женевьева. – Нам крупно повезет, если удастся заключить с ним контракт. Кому какое дело, как он заработал свое состояние? Главное, что он до сих пор продолжает успешно делать деньги.