Скосив глаза, Женевьева посмотрела на своего спутника. Тот, удивленно приподняв бровь, пожал плечами. Однако она увидела, что он едва заметно улыбнулся, и это показалось ей подозрительным. Интересно, зачем ему понадобилось рассказывать о ней этому эффектному красавцу? Ведь она обычный посетитель, которого пригласили полюбоваться антиквариатом.
– Джеймс вам все здесь покажет, – сказал Зейд. – А потом, я надеюсь, мы с вами снова увидимся. – И, повернувшись к Синклеру, добавил: – Показать нужно абсолютно все, Джеймс. Ты меня понял?
– Как скажешь, – ответил Синклер. – Я думал, это сделаешь ты.
Зейд засмеялся.
– Ты меня слишком хорошо знаешь. Лучше, чем мой собственный брат. И уж точно лучше, чем моя жена. – Он снова одарил Женевьеву очаровательной улыбкой и отвернулся, чтобы поприветствовать еще одного гостя.
Синклер взял Женевьеву под руку.
– С чего бы вы хотели начать осмотр? С фарфора, хрусталя, картин? Или с игрушек?
– Какая разница? Ведь я должна увидеть все, – многозначительно напомнила она. – Что бы это самое все ни означало.
– Вы обязательно узнаете, что это означает, – пообещал Синклер, – но немного позже.
– А где жена Зейда?
– Там, где и положено быть верной и преданной супруге, – усмехнулся Синклер. – Дома.
– Значит, ваш друг, получив европейское образование, сохранил средневековые взгляды?
– Зейду, наверное, наши взгляды кажутся средневековыми. Ведь у нас принято считать, что вступать в брак можно только по любви. Он же смотрит на брак как на священный долг перед семьей (в том смысле, что он обязан продолжить свой род). К его сыновьям перейдет все его состояние. Его жена должна воспитать их так, чтобы они понимали, какое высокое положение им предстоит занять в этом мире. Взамен Зейд обеспечивает ей роскошную жизнь. Ее все уважают. У нее есть дети. Она также твердо знает, что ее супруг никогда не позволит себе совершить что-либо такое, что может опозорить их род. Репутация семьи имеет для него огромное значение. Такое положение дел устраивает обоих супругов.
Женевьева вспомнила, с каким откровенным восхищением смотрел на нее Зейд, когда впервые увидел.
– И он тоже никогда не изменяет своей супруге, – продолжила Женевьева ледяным тоном.
– Его жена прекрасно понимает, что, находясь за границей, Зейд не ведет жизнь монаха-отшельника, – ответил Синклер. – Ему позволено иметь маленькие сексуальные радости. Зейд ведь все-таки мужчина. – Он посмотрел на нее. – И к тому же красивый мужчина, не так ли?
– Да, – согласилась Женевьева спокойным, даже равнодушным голосом, – очень красивый.