– Почему ты остановился, Джеймс? – огорченно спросил Зейд.
– Мисс Лофтен немного встревожена. Она, похоже, еще не готова к таким ласкам, – сказал Синклер, – и поэтому сегодня мы не будем обучать ее новым приемам. Она все равно не сможет насладиться ими сполна.
Женевьева почувствовала, что ее снова вернули в горизонтальное положение и отвязали руки и ноги.
– Я знаю, что ты хочешь увидеть, Зейд. Доверься мне.
– Я хочу увидеть, как эта красивая женщина будет умолять, чтобы ты больше не мучил ее и помог достичь кульминации, – тихо произнес Зейд. – Это самое захватывающее, самое эротичное зрелище в мире. Английские женщины обычно такие холодные и сдержанные. Я обожаю смотреть на то, как они теряют голову, как сходят с ума от страсти. Покажи мне это, Джеймс. Покажи мне это прямо сейчас.
Женевьева почувствовала, как сильные руки подняли ее и перевернули на спину. Затем ее снова привязали за руки и за ноги. После этого диван поставили в такое положение, чтобы она лежала почти горизонтально с раздвинутыми ногами. Ее острые каблуки-шпильки вонзились в зеленую кожаную обивку.
Из-под полуопущенных ресниц Женевьева посмотрела на Синклера. Просто невозможно было оставаться равнодушной, видя такое лицо. Перед ней стоял властный, немного ироничный, невероятно самоуверенный и дерзкий мужчина. Он еще не прикоснулся к ней, а ее тело уже задрожало в предвкушении. Когда же он обхватил ее грудь руками, легонько потер соски, сжав их пальцами, это так смутило ее и доставило такое наслаждение, что она еле слышно выдохнула: «Ох-х!»
Он молча ласкал ее пальцами, ладонями, губами и языком, спускаясь от груди к животу. Погладив языком ее пупок, Синклер принялся за бедра. Протянув руку, он нажал на рычаг. Диван изменил положение, и Женевьеве пришлось еще шире раздвинуть ноги. Синклер стал на колени между ее ногами и, засунув руки под ее ягодицы, приподнял ее, придвинув к себе. Его язык прикоснулся к набухшему бутону ее клитора. Синклер взял его в рот и пососал.
Опустив глаза, Женевьева увидела, как его макушка двигается между ее бедрами. Это зрелище было таким же возбуждающим, как и его ласки. Она дергала руками, натягивая шарфы. И не потому, что хотела освободиться, а потому, что не могла лежать неподвижно. Синклер был настоящим мастером своего дела. Возбудив ее, он не давал ей достичь кульминации, удерживая буквально в шаге от желанного облегчения. Женевьева попыталась прижаться бедрами к его лицу, но он отклонился назад и, глубоко вонзив пальцы в ее мягкие ягодицы, начал еще энергичнее ласкать ее языком.