Теперь ее тело было полностью в его распоряжении. Эдриан воспользовался своим мастерством, сосредоточившись на том, чтобы удовлетворить ее, ублажить, подарить ей наслаждение.
Вначале Эбби испугала собственная готовность подчиняться, испугала внезапная смена ритма. Но затем, сперва нерешительно, а потом с растущей уверенностью, она отдалась во власть его ласк. Отдалась ему.
Все еще сжимая в руках подол, Эбби наслаждалась поцелуем, позволяя Эдриану любить ее так, как ему хотелось. Позволяя каждому его движению наполнять ее, возносить на вершину блаженства. Позволяя ему овладевать ее телом, дарить ей растущее наслаждение.
А потом Эдриан отстранился и опустил голову. Эбби вскрикнула, когда его губы сомкнулись на ее набухшем соске. Их чувственный танец достиг кульминации, наслаждение и страсть слились воедино, захватив их обоих, объяв их обоих, – в мире не было ничего, кроме этого мгновения, ничего, кроме их разгоряченных тел. Блаженство разлилось по их венам.
И затем волна желания, чувственной жажды, острого блаженства и любви поднялась в них обоих и последовал взрыв, вознесший их на самый верх. Эбби охнула. Отпустив юбку, она обвила руками плечи Эдриана и крепко прижалась к нему, пока они летели. А затем наслаждение схлынуло и они медленно опустились на землю.
Эдриан тихо застонал, а потом поднял голову и вновь коснулся ее губ поцелуем.
– Просто люби меня, Эбби. Всегда.
По-прежнему сжимая его в объятиях, она прильнула к его устам, чувствуя его глубоко внутри. Она любила его.
На следующий день после большого бала у Уордсли все лондонское высшее общество пересказывало слухи о последних распутных деяниях – и сопутствующей неизбежной женитьбе – скандального виконта Деа.