Эта девушка была явно не из местных: стирала не размашисто и сидела на корточках, сведя колени. Олег нашарил сигареты в кармане и пошел к ней.
— Спичек не найдется?
Она распрямилась и мокрой рукой достала коробок. Кофточка и джинсы на ней были что надо. Она уже не стирала, а смотрела на него. Он спросил, откуда она.
— Из Москвы. Здесь стоянку неолита нашли, вот профессора и дернуло в такую даль. А вы местный, конечно?
Видок у Олега был самый «местный»: загнутые бродни, штормовка засаленная… Но дело было в другом, в том, что она — из этих… аристократок, притом из столицы. Нос она не задирала, но теперь он боялся сказать что-нибудь не так.
— Эй! Ты где? — позвал громко Вартан.
Олег молчал, и Вартан сам вскоре спустился с берега. Он церемонно поздоровался, но вдруг засуетился, не сводя с «аристократки» глаз. Олег понял почему — носик у нее был миниатюрный, грудь и все такое…
— Он меня проводит и придет, — она улыбнулась, и Вартан перестал его дергать за рукав. А у Олега похолодело внутри, потому что он и не думал даже…
— Подожди, я скоро, — пообещал Олег.
Вартана ведь он из-за стола поднял — не отказываться же от своего слова.
Пока добирались к Дому приезжих, она сказала, что ее зовут Оля. Потом сели на скамеечку. Тут уж сигарета — незаменимая вещь. Медленно затягиваешься, потом любуешься дымом, будто думаешь о чем-то. Можно сидеть, пока пачка не опустеет, и молчание не в тягость. Но его ждал Вартан, и притом он выпил много пива, булькавшего теперь в животе, как горючее в бензобаке.
— Ну? — сказал он значительно.
— Приходи завтра, часов в восемь, — сказала она, «на ты» и притронулась к нему рукой.
Но на другой день он не пришел, потому что северозападник перестал гонять волны, и они вышли в море на баркасе.
Поверхность моря еще была подернута рябью, но ламинарии просматривались хорошо. Длинные коричневые ленты стелились со дна до самого днища лодки, как змеи. Взглядом Олег скользил до корней, потом подводил грабли под основание пучка — рывок, и, оставив облако мути, жгут тяжелых лент плюхался в лодку. Точно так же Вартан действовал с другого борта, только быстрее и лучше. Время от времени кто-нибудь веслами перегонял дору дальше по «пастбищу». Каждые полчаса баркас разгружался, сырье складывали в кучи на берегу.
Работалось хорошо. Работа от заводской отличалась тем, что сам выбирал — поднажать, притормозить или перекурить. Никто не кричал над ухом, и была точная уверенность — сколько сил отдашь, столько и заработаешь. А надежда на себя — самая прочная надежда.
Когда птицы перестали петь и они поняли, что наступил вечер, сразу пришла усталость и засосало под ложечкой. Вартан пошел к палатке, а Олег отвел баркас от берега, чтобы в час утреннего отлива он не оказался на мели.