Коляй посидел у костра, еще раз убедился, что парень один справится, взял на прощанье пяток сигарет, с фильтром и поехал дальше, раздумывая над новостью. Алюминиевые плиты предназначались для сборных вагончиков, и перевозили их с барж, которые еще летом засели на мели возле Усть-Среднекана. А туда они пришли водой из самого Зеленого Мыса. Серьезное, видать, дело в Синегорье разворачивалось, коль с другого конца страны грузы идут.
…Тот год был очень памятен для Коляя. Весной, когда сопки стали рябыми и с дорог под откос свесились черные от грязи сосульки, его в угол гаража позвал дядя Егор.
— Улетаю в теплые края, — сообщил он. — Что было, так я искупил. Чего на мерзлоте буду кости ломать?
Они посидели, поговорили о женщинах, о домике, который дядя Егор присмотрел в родных местах, о надежности старых добрых «Захаров» — ЗИЛов-150. Потом дядя Егор сказал:
— Андреевну, родную мать твою, я очень уважаю. И тебя знаю вот с таких пор. Хочу свою мудрость передать напоследок. Ты думаешь, почему у меня больше всех зарплата выходила?
В гараже числилось три машины: «Захар» Коляя, ЗИЛ-157 дяди Егора и легковой «газон» Лехи-косого. Когда работаешь на повременке, хочешь не хочешь, а к рейсу часок лишний припишешь. Они с Лехой удивлялись дяде Егору, когда он говорил: «Мне лишнего не надо» — и даже срезал себе время работы. Оказывается, так в перерасчете на горючее и тонна-километры у него выходила большая экономия. А за нее начислялась премия. Жертвовал копейками, а получал рубли, — вот как по-умному-то.
Много чего рассказал дядя Егор, что полагается знать настоящему шоферу. Еще раз понял Коляй: курица без мозгов и та к себе гребет, А если к делу с мозгами подойти — что ты… Только не успел он применить эту науку.
Летом случилась авария, и, когда Коляй вспоминал ее, хотелось материть всех людей на свете. Пролежал он в больнице до осени. А вернувшись из райцентра в поселок, узнал, что Ваську-якута забрали в армию. Пришлось ему в эту осень охотиться одному.
И все с той поры пошло наперекосяк и в работе, и в жизни. Зимой открылась язва у завгара Дерюгина, и он с семьей уехал на материк. На его место долго не могли никого подобрать — должность хоть и денежная, да без хорошего жилья кто на нее из райцентра поедет? Поставили все же одного слесаря из мастерской, стал он завгаром. А тут как раз новая машина пришла, которую ждали несколько лет — ЗИЛ в северном исполнении. За баранку сел Леха-косой.
В аварии вины Коляя не было, ему и дырку в талоне колоть не стали, — все это знали. Кроме слесаря. У Лехи совести не хватило голос подать, что, мол, не заслужил я. А ведь у него ни одно дежурство по гаражу благополучно не проходило. Двигатели зимой на ночь не глушили, чтобы моторы не замерзали, так в его очередь или радиатор перекипит, или масло вытечет. Спит до утра — это тоже все знали. Но ЗИЛ все же получил Леха.