Не время и не место, уговаривал себя я… А жалко! Всегда жалко, когда самого главного в жизни так и не успеваешь… Тоже не слишком оригинальная мысль, но что делать, если смерть, как и жизнь, состоит из сплошных банальностей! — нудно вертелось в голове.
Я двинул стволом в сторону встроенного стенного шкафа.
— Вот здесь…
— Вижу, мой хороший, теперь — вижу!
Она сама выскочила прямо на нас, та самая сдобная блондинка в розовом, монументальными ляжками которой мы любовались со склона. При ближайшем рассмотрении она оказалась не такой уж и молодой, скорее — молодящейся, с сеткой морщинок под круглыми от испуга глазами. Даже не такая сдобная, просто рыхлая…
И еще она стреляла в нас из пистолета. Точнее — пистолетика. Две или три пули громко щелкнули по моему грудному щитку, и компенсаторы равновесия пружинно качнули броню, прежде чем я сообразил, что она всерьез считает свой пистолетик оружием…
— Ах ты, коза!
Ударом бронированной ноги Щука быстро подшибла ее под ноги, и та рухнула, мешком обрушилась на пол. Съежилась, скрючилась, поджав ноги, машинальными, судорожными движениями тянула легкомысленное платьице на полные, белые коленки. Испуганно вздрагивала пышным телом, залепетала что-то невнятное, пронзительно глядя на нас умоляющими глазами.
Резкие гусиные лапки под слоем косметической штукатурки, и жалобное дрожание щек на растекшемся лице…
Пистолетик откатился, упал неподалеку, но мы больше не обращали на него внимания, и она — тоже.
Интересно, на что она рассчитывала? С такой пукалкой даже легкую броню не прошибить, не то что тяжелую! — мелькнула мысль.
— Ты кто? — спросил я.
— Что? — спросила она по-русски, а не на обычном, принятом везде интеринглише.
— Кто ты? — переспросил я тоже по-русски. — Фамилия, звание, должность? Где остальные люди? Да не дрожи ты так…
— Не убивайте… — вдруг попросила она.
— Что она говорит? — спросила Щука на интеринглише.
— Миленькие, хорошенькие, солдатики, не убивайте меня… Ну, пожалуйста…
— Что она говорит?!
— Ничего, все в порядке, — ответил я Щуке. И снова на русском:
— Кто ты?! Где остальные?! Здесь есть другой выход?! Да не дрожи, говорю же, не убьем! Ответишь — не убьем, я тебе обещаю! Ну, живо!..
Для выразительности я повел перед нею стволом, а Щука, хоть и ни слова не понимая, приложила ее прикладом по мягкому месту.
Смачно хлопнула, как по тарелке холодца поварешкой!
«А у меня такая красивая жена — я ее с утра хлопну по попе, возвращаюсь с работы, а попа все еще колышется…» — некстати возник в голове бородатый анекдот…
Жесткие меры неожиданно подействовали на пленницу отрезвляюще.