— Эй, тетка! — закричал он первой бабе, встретившейся ему у крайней избы. — Далече ли до Дона отселева?
Баба поглядела на него и ухмыльнулась:
— А ты, никак, ослеп, старче, что речушку перед собой не видишь? Ведь это же Дон-то и есть!
— Как Дон? — выпучил глаза Рогач, ожидавший увидеть широкую величавую реку, тогда как указанная «речушка» была действительно речушкой, а не рекой.
— А так же и Дон, как Дон! Речушка сия прозывается…
— А как же я слышал раньше, быдто Дон этот — река вельми широкая?
Баба опять ухмыльнулась:
— А коли слышал, так и ищи широкий Дон пониже сего, а здеся только зарождается он! А ниже Дон-река воистину широка и глубока…
Рогач кивнул головою:
— Добро, разумею я. А чьи вы люди будете?
— А люди мы ничьи, на воле живем. Мужики наши только дымовое платят князю рязанскому, коли сборщики княжьи до нас достигнут. А потом без стесненья мы.
— А не слышно ли у вас, — медленно заговорил новгородец, пристально смотря на собеседницу, — не подвигается ли с низовьев Дона-реки Тимур-воитель со своим воинством?
— Кажись, гуторят что-то. Елец-город, бают, взял, в верховья идет… Да я баба темная, мало знаю. А вот войди в избу, там у меня муж сидит, лапти плетет. Он тебе расскажет, что и как… Да ты не сборщик ли из Рязани? Не за дымовым ли приехал? — спохватилась баба, испугавшись, что могла пригласить к себе такого человека, который ни для кого не был дорогим гостем.
Но Рогач успокоил ее:
— Не бойся, не сборщик я. Я человек дорожный, не из Рязани совсем. А еду я в низовья Дона по делу своему.
Он слез с коня, пустил его на луг щипать траву и вошел в избу.
Тут Рогач узнал, что полчища Тимура двигаются по правому берегу Дона; что город Елец, в котором господствовал князь Федор Карачевский, данник Олега Рязанского, уже взят грозным завоевателем; что жители встречных сел и деревень поголовно истреблены монголами, не желавшими даже брать пленных. Мужик, который рассказывал об этом, уверял, что если ехать немешкотно по берегу Дона книзу, то в три-четыре дня можно было достигнуть до Тимура. За безопасность же своей деревеньки он не боялся. По его мнению, монголы не захотят продираться по дремучим лесам, раскинувшимся в верховьях Дона, а, наверное, переправятся через Дон неподалеку от Ельца, чтобы идти на Рязань и Москву людными, населенными местами. Таким образом, деревенька осталась бы в стороне, на что жители ее и надеялись, спокойно занимаясь своими домашними работами.
— А откуда ты уведал про сие? — спросил Рогач у мужика, выслушав рассказ.
— Земля слухом полнится, старче. Вечор много человек с низовьев прошло, все от Тимура бегут… А нам что? Наше дело сторона. На наше место не набежит враг, потому как во все стороны от нас на два дня пути жилья человеческого не повстречаешь… А ты зачем же в ту сторону спешишь? — в свою очередь осведомился мужик у Рогача, выложив перед ним все, что знал о Тимуре.