— И много наковырял? — хмыкнул Сергей, он-то надеялся, что чудом уцелевшие движки из будущего будут использованы с большим толком.
— Достаточно много, чтобы понять, что повторить этого мы пока не можем. Для этого такие материалы нужны, такое оборудование…
— Например?
— Ну, например, лопатки газовых турбин. Виктор утверждает, что они изготовлены из жаропрочного сплава в виде монокристаллов. Причем монокристаллы эти с хитро ориентированной кристаллической решеткой. Представляешь? Вроде бы отлиты, но он не понимает как. Мало этого, на лопатки каким-то мистическим способом нанесено многослойное покрытие с уж совсем фантастическими свойствами.
— Не вижу ничего мистического, — улыбнулся Сергей. — Это было в вопроснике, мой подопечный сказал, что это покрытие, видимо, нанесено методом вакуумного напыления, и про направленную кристаллизацию тоже говорил.
— Говорил, говорил, — проворчал Вадик, — а как именно это делать, он говорил?
— Говорил, что нужны специальные установки по вакуумному или плазменному напылению. На них много чего полезного напылять можно, но сам он с этими машинами не знаком. Но принцип вроде понятен. А про направленную кристаллизацию он слышал краем уха.
— Вот именно, что «краем уха»! А в этом двигателе что ни деталь, то сплошная загадка. Одни подшипники чего стоят. Отчасти поэтому движки конструкторам и не отдали. Посмотрят, изучат, попытаются скопировать, и начнется: этого нет, это надо исследовать, это надо осваивать. Лет через двадцать будет готов опытный образец. А так им выдали схему, сообщили некоторые нюансы, сказали, что двигатель крайне необходим. И условия обеспечили для серьезной работы. Пусть начинают на тех материалах и технологиях, что есть в наличии, или можно будет получить в ближайшее время. Вероятно, их двигатели будут не такие шикарные, как у потомков, но они будут. Заодно и опыта наберутся.
Сергей задумался:
— Может, в этом есть смысл. Посмотрим. А что с другими направлениями?
— Все при деле, все работают. И атомщики, и ракетчики и прочие. Но прошло-то всего четыре месяца, что за это время можно сделать?
— То есть реальных результатов нет, — констатировал Сергей.
— Реальные результаты есть, самый главный из них — война 22 июня не началась! Остальное в наших руках.
— И то верно, ладно, будем работать. Посоветуй, чем мне тут у вас пока заняться? Только сразу предупреждаю: песни петь не буду, мне медведь на ухо наступил.
Работать в Усадьбе Сергею нравилось. Особенно после кремлевского сидения. Было с кем поговорить и даже выпить без излишеств в свободное от работы время. Да и место само, считай, что на даче и от высокого начальства далеко. А так все было привычно: вопросы, ответы, печатная машинка. Рутина, одним словом. Только подопечных было больше — тоже разнообразие. Идиллия закончилась через две недели. Только успел заснуть, как его разбудил сержант из охраны.