Сталин кашлянул.
— Вы все время говорите «страна», «наша страна», вы националист?
«Ну, вот, — подумал Николай Иванович. — Как тут все любят политические обвинения».
— Я умеренный националист, товарищ Сталин. Не я придумал деление на своих и чужих. Это у человека опять же в генах заложено. Возможно, в будущем, когда на Землю явятся агрессивные инопланетяне с целью ее завоевания, мы и почувствуем «своими» всех землян без исключения. Но пока этого не случится, то все страны и народы будут продолжать в первую очередь отстаивать именно свои интересы. А интересы «чужих» будут учитывать только постольку поскольку. Так почему мы должны поступать иначе?
— В Советский Союз входит множество народов. Если все они начнут отстаивать «свои интересы», что с этим Советским Союзом будет?
Николай Иванович пожал плечами.
— Людям свойственно объединяться для защиты общих интересов. Народы тоже могут это делать, если их интересы совпадают. Объединения эти могут быть на разных уровнях. В случае с Советским Союзом объединение происходит на уровне цивилизаций. Вот есть европейская цивилизация. В нее тоже входит множество народов. Между собою, естественно, конфликтуют, даже воюют. В Первую мировую основательно друг другу кровь пустили, сейчас опять пускают. Но в общем-то, по отношению к прочим европейцы европейцев считают своими. Если будет общий сильный враг — объединятся в момент. Пока просто повода не было, поэтому только между собой собачились, когда весь остальной мир делили. Есть китайская цивилизация, там тоже множество народов и языков, однако весь остальной мир они считают варварами. Еще есть исламский мир, есть Индия. Это тоже отдельные цивилизации, со своим оригинальным взглядом на мироздание. А есть наша цивилизация, российская. В нее тоже входит множество народов, объединенных общей исторической судьбой, вековыми связями и прочим. Возможно, не всегда это объединение проходило благостно, возможно, не везде отношения между нашими народами безоблачны, но по факту мы, так сказать, в одной лодке. Имеются жизненно важные общие интересы, имеется общий противник, который шутить вовсе не намерен. Если проиграем, если начнем свару между собой, то он до нитки разденет всех нас, а может, и вообще со света сживет. И не станет разбираться, кто там грузин, кто эвенк, а кто русский.
— То есть вы считаете, что Россия и Европа — это две разные цивилизации? — спокойно уточнил Сталин?
— Считаю, и не я один. Сама Европа тоже придерживается такой точки зрения. И убедить ее, что это не так, вряд ли возможно. Я знаю, разумеется, что в нашей элите проевропейские настроения всегда были сильны. А уж наша интеллигенция только Европой и бредила. Но это глупо, мы не Европа, а другая цивилизация. В Европу нас не возьмут ни при каких обстоятельствах, хоть ковриком расстелись. Только ноги вытрут. В перестройку уж как расстелились, под радостные вопли интеллигенции все сдали. Не помогло, благословенная и демократическая западная цивилизация вообще перестала с нами считаться. Во Второй мировой мы вроде как Европу от фашизма освобождали, но своими от этого не стали. Немцы вот были своими, своими и остались, несмотря на все свои преступления. А нам вместо спасибо достались только сентенции о вторгшихся в чистенькую Европу жестоких азиатских ордах и миллионах изнасилованных немок.