Он разорвал на ней блузку и начал стягивать с себя джинсы. Ей стало страшно. Он будто обезумел. Андреа сопротивлялась изо всех сил и продолжала кричать.
Он уже повалил ее на диван. Задрал ей юбку. Тяжело дышал.
И вдруг резко остановился. Будто бы кто-то мощный, сильный, гораздо сильнее его, оторвал его от нее.
Он отстранился от Андреа.
Андреа прикрыла грудь лоскутами разорванной блузки.
Несколько мгновений оба молчали.
— Прости… — Шон в отчаянии обхватил руками голову. — Андреа, прости…
Ничего не сказав, она встала, поправила юбку и, придерживая порванную блузку у горла, нетвердыми шагами направилась к двери.
На следующий день Джессика пришла в себя.
Шону позвонили из больницы, и он немедленно поехал туда.
Он увидел ее… Свою жену…
Ее широко распахнутые глаза.
Ее искусанные губы.
Она слабо улыбнулась ему.
— Любимый…
Он сел рядом с ней на кровать, положил голову ей на грудь и сказал:
— Джесс… Прости.
И снова заплакал.
За эти несколько дней он плакал столько, сколько никогда не плакал в жизни. Он даже не помнил, позволял ли себе раньше плакать когда-либо.
— Шон, все хорошо. Я уже в порядке. Наша дочка тоже. За что ты просишь прощения?
— За то, что… Что тебе пришлось страдать…
— Любимый, не надо… Это ты меня прости за то, что так тебя напугала.
Через полчаса они решили, что назовут дочку Шарлиз.
Вечером, когда Андреа уехала от Шона, он чувствовал себя отвратительно.
А когда алкоголь окончательно выветрился, стало еще хуже.
«Что я сделал?! Моя жена лежит в коме. Женщина, которую я люблю больше жизни, при смерти. А я в это время чуть не изнасиловал другую…»
Ненависть к себе ломала и гнула его. Одновременное осознание, что он может потерять любимую, и презрение к себе, пошлому насильнику, — худшее, что можно себе представить.
Именно это чувство он переживал вчера. Единственным спасением снова стала молитва.
«Боже, спаси Джессику. Я никогда больше не совершу такой подлости. Такой низости. Я грешник. Я каюсь. Только спаси! Спаси ее…»
…Бог услышал его молитвы. И это было самое главное.
Джессика пришла в себя и быстро идет на поправку.
А он все-таки продолжал думать о вчерашнем вечере.
Как ему теперь вести себя с Андреа? Он должен извиниться перед ней… Захочет ли она его видеть и продолжать дружбу с ним и Джессикой после этого? Наверное, нет.
А ведь Джессика уже видела в Андреа свою подругу…
Ну что он наделал!
Шон не хотел, чтобы Джессика об этом узнала. Возможно, рассказать все было бы честнее. Но и больнее.
И боль эта была бы никому не нужной.
Да, Шон был из тех, кто считает: лучше скрыть проступок во имя спокойствия и счастья ближнего. Он всегда хотел защитить своих любимых от ненужных страданий.