— Простите, но…
— Я прощаю вас. И буду ждать, когда вы принесете мне нужную сумму. Надеюсь, вы подготовили деньги? Я ведь предупредил, что у меня мало времени.
— Да, конечно. Все готово, мистер Сандерс. Сейчас я скажу своему помощнику, и он принесет. Мне нужен будет ваш паспорт.
Шон достал из кармана куртки поддельный паспорт.
Мистер Льюис даже не посмотрел на фотографию, хотя она была аккуратно сработана под Бена Сандерса десятилетней давности.
Потом Льюис позвонил по телефону, отдал паспорт, чтобы снять копию, и вернул его Шону.
— Нужно, чтобы вы подписали несколько бумаг…
…Через пятнадцать минут Шон садился в такси со спортивной сумкой, в которой лежало полтора миллиона долларов.
Мелани сидела в гостиной перед экраном телевизора. Она переключала каналы, пытаясь отвлечься от наплыва тревожных мыслей, и ждала Шона.
«Он приедет, обязательно приедет…»
А если не приедет?
Тогда она не будет знать, что ей делать.
Нет, он должен, должен прийти с деньгами. Она ведь в его доме… Сюда он все равно рано или поздно придет.
А что, если он придет с деньгами… и выгонит ее взашей?
«Ну так же нельзя, Мелани, прекрати… Ты же ему веришь… веришь!..»
Минуты шли так медленно, что ей казалось, будто время остановилось. Он уехал полдня назад и уже сто раз должен был вернуться. А если что-то пошло не так? Если в банке раскрыли их обман? И если он выдаст ее?
Тогда сейчас сюда нагрянет полиция, потом журналисты…
Мелани никогда не любила прессу. Она всегда жутко нервничала, когда давала интервью. Слишком поздно, пережив заточение и страх смерти, но она все-таки поняла, что все эти вспышки фотокамер, светские вечеринки, лоск и глянец — все это было только ради того, чтобы чувствовать, что ее любят.
«Как же все это было глупо. И как мало стоит такая любовь».
Пустая трата времени. Трата чувств. Обман, один обман.
Вся жизнь… Все эти молодые годы, годы расцвета человека — просто иллюзия счастья, закончившаяся для нее жутким кошмаром.
За то время, что Мелани провела в темнице, она поняла, что все, абсолютно все, что она делала в жизни, она делала только из-за желания, чтобы ее признали и полюбили.
Все… А что же Аарон? Это было настоящее чувство.
И сейчас эта любовь жива в ней.
Она думала о другом, а он опять прокрался в ее мысли. Несмотря на боль, что он ей причинил, она не жалела, что связала с ним жизнь.
Не пожалела ни разу.
И сейчас ей уже казалось, что она простила его.
Она не держала на него зла.
А вот обида… Что обида? Любовь сильнее всех обид.
Любая боль исчезает перед лицом настоящей любви.
Ей было удивительно сознавать, что ее злоба и ненависть к Сандре тоже куда-то исчезли.