– Славно, славно… – одобрительно покивал Мокк. – Толстый Бок – хитрый тип! Думаю, он утаивает истинную стоимость твоих работ.
– Да мне все равно, я ведь никак не могу на него повлиять. А так хоть что-то получается заработать.
– Я могу на него повлиять, если хочешь. Будет платить больше.
– Не стоит, – отказался Баст, который не хотел еще в чем-то оказаться обязанным Мокку. Тот не настаивал. Некоторое время он пристально смотрел на Баста своими холодными глазами, казалось, даже не моргая при этом.
– Ты помнишь, что за тобой должок?
– Конечно.
«Наконец-то, – подумал Баст, – добрались до сути вопроса».
– И готов отдать свой долг в любой момент. Ты только скажи, как именно?
– Скоро я скажу, – таинственно ответил Мокк. – Я наблюдал за тобой все это время. Вижу, парень ты толковый, крепко стоишь на ногах, ответственный, башковитый, изобретательный. И слово держишь. Такой мне и нужен!
– Так что делать-то? – не понял Баст.
– Узнаешь, когда будет надо. А пока просто будь готов к переменам…
Сказал и ушел, оставив Баста в недоумении. Неспроста случился этот разговор. Что-то Мокк задумал и заранее прощупывал почву. И дело предстоит непростое, наверняка. Иначе король приюта не наводил бы секретности. Пахнет неприятностями, это точно!
Баст несколько дней раздумывал о том, что замыслил Мокк, но так и не пришел к определенному выводу. Купер, с которым он поделился сомнениями, тоже полагал, что нужно держаться настороже.
– Мокк – хитрый пацан, продумывает каждый свой шаг заранее. Если он задумал взять тебя в дело, то это обещает хороший куш. С другой стороны, можно на тот свет откинуться!
Вот только Толстый Бок внезапно стал давать значительно больше денег и продуктов, чем прежде. Видно, Мокк все же надавил на него каким-то образом – у короля приюта имелось много тайных рычагов давления. А счет долга Баста увеличился…
В приюте, тем временем, стали происходить странные вещи. Баст замечал, что то тут, то там воспитанники собираются малыми группами и что-то обсуждают между собой, стараясь говорить как можно тише. И среди пацанов имелись те, кто состоял на неофициальном жалованье у воспитателей. Их знали почти всех по именам – давно уже вычислили, кроме, может, самых скрытых, но прежде не трогали, полагая, что известный враг лучше неизвестного. Через них даже временами сливали ложную информацию, так что осведомители приносили некоторую пользу. Сейчас же все изменилось, за следующий месяц погибли сразу четверо ребят. С виду все выглядело пристойно – обыкновенные несчастные случаи, причем каждый был обставлен – не подкопаешься, но все в сумме наводили на определенные размышления.