На болоте темнело. На освещенных кочках стояли люди и ждали автобус. Одноместные, двухместные, трехместные кусты, трехэтажные деревья, десятиэтажные деревья с лифтом - везде люди. Смотрят телевизор, готовят обед.
- Ну ты и дозвонился! Укрываться чем будем?
- Что? - переспросил Отматфеян.
- Надо было у старухи чего-нибудь попросить.
- Как ты думаешь, почему здесь так плотно?
- Что плотно? - не понял Чящяжышын.
- На одну кочку по двести человек.
- А, так место хорошее, все хотят.
- Чего хорошего? Климат отвратительный, море холодное, ветер, лягушки. Вот ты будешь на столе спать. А если бы мы куда-нибудь еще поехали, нам бы дали двухместный номер, ты бы на кровати спал.
- Чего там делать, где-нибудь еще? - обиделся Чящяжышын.
- Правильно, самые естественные для жизни места бросить и не жить там, а жить в самых неестественных, на болоте, например. Откуда чего убудет, там это же и прибудет. Сколько на место потрачено энергии, столько оно энергии и будет излучать. То есть оно становится не просто дырой, а энергетической дырой.
- Да, мы с тобой сюда заправиться приехали.
Чящяжышын со знанием дела принялся устраивать себе постель: "Если ты себе второе кресло не возьмешь, то я себе его под ноги. А стулья тебе не нужны? Ты на одном сидишь". Он подбирал ветки, листья, все, что посуше, помягче.
- А сам на чем будешь, на голом столе спать?
- Что ты хочешь? - спросил Отматфеян.
- На чем ты спать будешь?
- Устраивайся, как тебе нравится, - ответил Отматфеян.
Чящяжышын полез в шкаф. Фартуки и юбки, мундир - на пуговицах плохо спать. От кота в сапогах - сапоги ("Тебе дать сапог под голову?"), снегурочкина шубка. Костюмы были хорошие и плохие: то есть мягкие и теплые; жесткие и холодные.
- Там еще такое барахло есть? - спросил Отматфеян.
- Марля, - ответил Чящяясышын.
Всходила луна. Поблескивал гранит и мрамор, и асфальт - да, а побелка нет.
- Чего там? - спросил Чящяясышын из "постели".
- Просто смотрю.
- И чего видишь?
Заасфальтированные каналы блестели, как на самом деле каналы. По ним катили на тачках, у кого были, а у кого не было - на автобусах. Шел дождь. Он был длиной по пять, по десять метров в каждой струе, а под фонарями меньше.
- Там луна, - сказал Отматфеян.
- Сокровище.
- А между прочим, она - сокровище.
- Что, луна? - сказал Чящяжьгшын.
- Давай, расширяй свою кровать и спать ляжем.
Они укрылись с головой чем надо, чтобы сокровище не било в глаза.
- Все равно отношения возможны только половые. Из двух всегда кто-то мужчина, а кто-то женщина.
- Я, конечно, женщина, - пошутил Чящяжьппын.