– Санья! В чашке был айран! Кто посмеет дать отраву великому шаману?! Да и альдыге не допустят! Ты сам скоро все поймешь, когда начнешь превращаться в настоящего шамана!
– Так это не все?! Ещё будут сюрпризы?
– Будут, Санья, будут, но поверь, только хорошие! Давай, бери рюкзак и складывай в него золото.
– Слушай, Николай, так и двери были открыты, и самородки валялись, как попало, почему их не растащили?
– Это жилище великих шаманов, – Николай впервые назвал и меня шаманом, – Нельзя ничего брать, табу, возьмешь – беда будет, да и альдыге…
– Альдыге, альдыге, они то, что могут, если их уже нет!
– Знай, Санья, твердо знай, они всегда рядом, придут на помощь, но и мешать не будут, ты и сам станешь почти одним из них!
– Это здорово, – сострил я, – на работе -раз и невидимкой стал!
– Нет, это не будет, а вот сильнее, быстрее станешь! Все, переодеваемся – и на той!
Не стану описывать, что мы ели и пили, только к вечеру я валился с ног от усталости.
Завтра мы поехали сватать Татьяну. В национальных костюмах, мягких сапожках, сели мы на коней, хотя честно признаться, сел Николай, а я – взгромоздился кое-как на смиренную лошадку. Пока добирались до дому Татьяны, лошадка и не думала слушаться моих команд, покорно плелась за гарцевавшим под Николаем жеребцом. Я молил бога и просил небо, не позволить сбросить ей меня на землю. Обошлось.
Когда входили в дом к невесте, Николай вынул из-за голенища моего сапога камчу и повесил мне на шею.
– Так надо! – тоном, не терпящим возражения, приказал он. Да я и не думал возражать. Мои мысли были заняты только тем: как бы прямее шагать, так как ощущения от верховой езды были сродни тем, что чувствуешь, просидев час на бочке верхом.
– Мне то что делать? – поинтересовался я у свата – Николая.
– Да ничего! Слушай, соглашайся, да поддакивай!
Такого сватовства в моей, жизни не было, да и вряд ли будет. Только мы зашли в дом, как к окнам прилипли любопытные соседи.
В доме были мать Татьяны, приятная русская женщина, один из старейшин, тот, что подавал нам чашку с айраном перед камланием, и невеста в скромном, национальном наряде, сидевшая с краюшку стола.
Николай поздоровался на своем языке, и дальше вся речь шла на ойротском. Невеста, не поднимая глаз, пару раз сказала: «Ие, ие», что даже мне было понятно её согласие. Да и я также пару раз сказал: «Согласен».
Старик, обратился ко мне с довольно грозной речью. Николай, услужливо перевел: «Строжится! Он за её отца, тебе грозит, если будешь обижать жену, он тебя убьет! Сними камчу, отдай ему и стань на одно колено…»