Подтянувшись, он перемахнул через дощатый забор.
Апрельский ветер беспорядочно разносил по сугробам жухлые листья — будто метлой махал. Высоко над головой тоскливо гудели огромные березы и сосны.
По присыпанной снегом, простроченной сорочьими следами дорожке Анхель дошел до облупленного деревянного дома с выпяченной в сторону улицы застекленной террасой, на которую вело высокое крыльцо с надломившимися перилами. На входной двери поскрипывал под порывами ветра порыжевший навесной замок.
Анхель побарабанил в стекло. В ответ ни звука. Лишь с верхушки березы возмущенно каркнула разбуженная ворона да вроде как дрогнула занавеска на окне.
Он взбежал по гнилой лестнице, без усилия выдернул из стены скобу вместе с подвешенным замком и проник на стылую, заваленную тряпьем и пустыми ящиками террасу, а через нее — в жилое помещение.
В нос ударило затхлым, прокисшим запахом.
Через другую, внутреннюю дверь, в комнату навстречу гостю выехало электрическое инвалидное кресло, в котором сидел пухлотелый человек с круглой залысой головой и угрожающе зажатой в правой руке клюкой — Андрей Мазин.
При виде незнакомца агрессия на его лице сменилась удивлением.
— Я думал, сосед приперся, — не дожидаясь вопроса, объяснился он. — Напьется, завалится. Потом не выставишь. «Выставочная» часть тела, увы, более не функционирует.
Он многозначительно хлопнул себя по вытянутой левой ноге.
— А насчет вас вчера звонили. Но ждал к вечеру. Опять, что ли, на перекомиссию? Бюрократы вы всё-таки. Чего мотать понапрасну? Сколько ни освидетельствуй, ни нога, ни рука отсохшая не заработают. А мне новая морока, — до больниц ваших добираться.
Мазин повнимательней пригляделся к визитеру:
— Или не из собеса?
В маленьких припухших глазках его, прикрытых беспорядочными кустистыми бровями, отчего-то заметался испуг.
— Не от Голутвы, часом?
— Меня зовут Анхель, — представился гость. — Я товарищ Павла Игумнова.
— Товарищ Павла, — недоверчиво повторил Мазин. — Слыхал про такого. Звонил мне Сапега насчет как вы им шороху навели. Вроде как с экстрасенсным расследованием пожаловали?
— Именно, — подтвердил Анхель. Огляделся. Принюхался, что за эти дни вошло у него в привычку.
— Да один я в доме. Кому такой без денег нужен? — Мазин озлобленно приподнял правой рукой неподвижную левую, отпустил, и та бессильно шмякнулась о поручень. — Едва хватает соседке приплачивать, чтоб в магазин там, туда-сюда. А бабы, они в веки вечные на запах бабла тянутся. Нет бабок, нет и баб.
Он с силой хлопнул себя по низу живота. Кашлянул поторапливающе.
— Ты говори, с чем пришел. Если и впрямь насчет Павла, так на следствии всё давно спрошено-переспрошено.