Анна Игоревна придвинулась к мужу, с силой прижалась, непрестанно подрагивая.
— Лешенька, нас убьют? — послышалось Дубицкому. Он скосился назад.
Леша, обхватив Юлю, без усилия приподнял и уложил на сидение, а сам навис сверху, прикрыв собой.
— Да ты чего, в натуре, дуреха? — бормотал он. — Разве я кому дам тебя тронуть? Даже в голове не держи.
Рейнджер, не стесняясь, погрозил кулаком.
Прошел час, другой. Спасаясь от нестерпимого животного запаха, сидели, прикрыв носы и рты платками либо обмотавшись шарфами, и с надеждой посматривали на вожака. Вожак стоял, недвижимый. Глаза львов горели впереди, — засада не снималась. Все выжидали. В свете подфарников прошмыгнула какая-то пигалица на тоненьких ножках.
— Шакал, — угадал Анатолий Павлович.
Шакал подкатился к вожаку, постоял рядом, в свою очередь, принюхался и — бочком-бочком — исчез в темноте.
Вожак, упершись в землю, продолжал вслушиваться. Стадо послушно выжидало.
— Поверни, поверни, — заклинал взмокший от пота рейнджер.
Будто услышав его, а скорее, следуя подсказке шакала, вожак подал знак. Стадо задышало, зашуршало, развернулось, и, обтекая машину, походной колонной тронулось вспять.
Саванна быстро опустела. В салоне облегченно задышали.
— Так мы что, живы? Тогда немедленно откройте этот сортир, — Анна Игоревна, как и все, измаявшаяся, потянулась распахнуть дверцу.
— Сидеть! — рявкнул рейнджер. — Вы что, о львах забыли?!
Он перевел дыхание.
— На машину лев не кинется. Она — абстракция. А вот если выйти, отделиться, то вы для него становитесь вроде обезьяны. Недавно двух японских туристов загрызли, — для убедительности припугнул он.
— Так откуда ж львы? — Анна Игоревна, не любящая попадать впросак, нахмурилась. — Буйволы-то ушли.
— А вы гляньте, — рейнджер протянул ей прибор ночного видения. Впрочем, и без прибора стали различимы подошедшие новые, гибкие тени. Львы, раздраженные неудачей, двинулись вслед за стадом, рассчитывая опередить его, чтобы найти место для новой засады.
Рейнджер, приоткрыв стекло, напряженно вслушивался. Наконец откинулся.
— Пронесло! — выдохнул он. — Думал уж, не выкарабкаемся.
Анна Игоревна закрутила руками, призывая мужа выпустить ее наружу. Но уже в следующее мгновение сползла меж сиденьями, где ее и вывернуло.
— С воскрешением! — съехидничал Леша. Просевшим, впрочем, голосом.
Через полчаса добрались до фермы.
— На охоту встаем в шесть утра, — деловито объявил рейнджер.
Первой слабо пискнула Юля. Следом нервным смехом зашлась Анна Игоревна. Перебивая ее, загоготал Леша. Дубицкий поначалу сдержался, но смех заразителен, — вскоре его голос присоединился к остальным. А когда уж почти иссякли, прыснул и рейнджер.