Нил уставился Кейт в глаза, пытаясь угадать, что же все-таки происходит, но тщетно.
— Не волнуйтесь, Нил, — сказала она как ни в чем не бывало. — Аппарата здесь не будет. Вышло небольшое недоразумение. Завтра я все улажу.
— Все это прекрасно, — отозвался он. — Ну а как же я? Вы ведь понимаете, как мне тяжело?
— Нет, Нил, не понимаю.
— Ну как же… Здесь стоит… эта штука, там у вас… какой-то человек. Безобразие!
— Могу ли я чем-нибудь улучшить ситуацию?
— Ну, это не так-то просто. Я имею в виду, вам следует хорошенько обо всем поразмыслить. Вообще обо всем. Например, вы сказали, что уезжаете. А сегодня днем у вас в ванной текла вода, я слышал. Что, по-вашему, я должен был подумать? А все эти ваши разговоры про кошку… Вы же знаете, я терпеть не могу кошек.
— Знаю, Нил. Поэтому я и попросила миссис Грей за ней присмотреть.
— Да, и чем все это кончилось? Бедняжка умерла от сердечного приступа. Мистер Грей очень расстроен.
— Вряд ли она умерла потому, что я попросила ее присмотреть за кошкой.
— Не знаю, но он очень огорчен, вот и все.
— Еще бы, Нил. Ведь у него умерла жена.
— Короче, я умолкаю. Просто вам нужно обо всем подумать. И что, черт побери, нам со всем этим делать? — добавил он, вновь переключив внимание на автомат для продажи кока-колы.
— Говорю же, до утра я с ним разберусь! — вспылила Кейт. — Конечно, я рада постоять здесь подольше и покричать еще, если вы считаете, что это поможет, но…
— Послушайте, дорогуша, я всего лишь высказал свое мнение. Надеюсь, вы с вашим гостем не будете шуметь, потому что я собрался заниматься музыкой и мне нужна тишина, чтобы сосредоточиться.
Он бросил на Кейт многозначительный взгляд поверх очков и скрылся в своей квартире.
Оставшись в одиночестве, Кейт сосчитала до десяти и решительно пошла вверх по лестнице вслед за богом грома, хотя сейчас ей было ни до явлений природы, ни до теологии. Дом сотрясли звуки «Полета валькирий», исполнявшегося на контрабасе «Фендер пресижн».
Пока автомобиль еле полз по Юстон-роуд в пробке, образовавшейся еще в конце семидесятых и до без четверти десять сегодняшнего вечера не подавшей ни единого признака исчезновения, Дирку вдруг показалось, что он увидел нечто знакомое.
Такую мысль ему подкинуло его подсознание — самая вредная часть человеческого рассудка, которая никогда не отвечает прямо на вопросы, а лишь делает намеки и потихоньку что-то нашептывает, ничего толком не говоря.
«Еще бы, как здесь не встретить что-то знакомое, — мысленно обратился Дирк к своему подсознанию. — Езжу по этой заброшенной трассе двадцать раз в месяц. Да мне знакома каждая спичка на обочине. Нельзя ли чуть-чуть поконкретнее?»