— Конечно, я все понимаю. Надеюсь на скорую встречу, светлейшая, со дня на день я ожидаю выгодный проект. И думаю, он Вас заинтересует.
Кинув мне наживку, он поднялся и решил сам проводить нас до дверей кабинета, с чего бы это?
Распрощавшись с банкиром, мы молчаливой группой поднялись на крышу и сели в машину.
— Толстый боров! — не выдержав, я прошипела, как только дверь авто закрыла меня от мира, и тут же уловила тихий хмык устроившегося напротив капитана.
— Ты со мной не согласен? — возмущенно воскликнув, откинулась на спинку кресла и сложила руки на груди.
— Согласен, светлейшая. Но раньше вы этого не замечали.
— Раньше было все по другому! — отвернувшись от капитана, посмотрела на проносящиеся под машиной пейзажи. Чуждые человеку пейзажи, но сейчас воспринимавшиеся мной как нечто абсолютно нормальное и естественное. Раньше действительно было все по-другому и все другое, не только я, но и мир. Пора бы об этом забыть, Лили, пора, давно пора, но почему-то не получается.
Значит дочь…
Вспомнив фразу банкира, мысленно скривилась. Из Катраэлы мать, как из меня супермен. Нереально и невероятно. Но тем не менее, по документам и крови она моя мать. Кошмар. Я прекрасно помнила свою мать, свою настоящую мать, благополучно оставшуюся на далекой Земле. И хотя к ней нельзя было бы применить ласковое "мама", но она все же была больше готова к этой роли чем таурианка. Я никогда не понимала розово-сопливых реклам каких-нибудь соков или запеченных курочек, где на первом плане всегда была улыбающаяся женщина, этакая идеальная жена-мать. Она с восторженной улыбкой накладывала чумазому чаду очередную порцию кулинарного шедевра, млела от комплиментов и с непонятным оптимизмом смотрела на жизнь. Моя мать была не такой. Вечно занятая, часто хмурая, постоянно отсутствующая, но все же следившая за моими минимальными жизненными потребностями. Грубо? Реально! Я долго не верила, когда мои одноклассницы по классу фортепиано доказывали мне, что там они учились исключительно из-за настояний мамочек. Долго, пока не увидела одну запоминающуюся картину, пробравшую меня до глубины души — незнакомая девочка лет семи истерически орала и упиралась, отказываясь идти на занятия, ее же покрасневшая мать всячески пыталась уговорить свое чадо на еще "один разочек". Зачем? Я не понимала их обеих, девочку за безобразное поведение, мать за странную настойчивость. Но я долго стояла и смотрела, и завидовала, видя озабоченность родительницы будущим ребенка, а потом на показательных концертах, завидовала, видя действительно довольные лица мамаш и их чад. За них беспокоились, за них переживали, в них верили. В меня верила только я сама, да еще моя преподаватель по вокалу. Все. Остальные только кривились, разглядывая меня и мою полную фигуру. Тогда, много лет назад, я сама решила учиться музыке. Я сама нашла школу и записалась, буквально вытребовав у матери заявление на принятие и месячную оплату за обучение. Сама. Все сама. Единственный плюс — она не мешала, и не забрала мой шанс на успех. Это единственное за что я ей благодарна.