"Как Вам удалось уговорить", мысленно передразнила мужчину. Да никак! Тут и уговаривать не пришлось. И как будто он этого не знает. Может спросить прямо? Я же вроде как подросток, мелочь, мне можно задавать глупые и неудобные вопросы!?
Кровожадно улыбнувшись, прищурила глаза и сразу же заметила недоумение промелькнувшее на лице военного.
— Почему Вас так тревожит клятва Рауша? — недолго думая, задала вопрос. Вот теперь я посмотрю, как ты собираешься вертеться на сковородке. А то все я, да я. Внесем разнообразие.
— Почему Вы так решили? — лицо мужчины стало непроницаемым, подбородок чуть выдвинулся вперед.
— А разве нет? — я чуть наклонилась в сторону оппонента, удивленно округлила глаза и поделилась увиденным, — У Вас даже руки в кулаки сжались. Если Вас так волнует эта тема… Давайте обсудим? Тут все свои.
— Рауш? Ты же не против? — я резко обернулась и заметила такое же напряженно-каменное выражение лица у капитана.
— Я думаю не стоит.
— Почему?
Космос! Как мне это нравится? Они даже сказать ничего не могут против. Фантастика.
— Сейчас уже начнется действо.
— А мы быстро, — я увлеченно кивнула.
— Светлейшая, — это уже проскрипел эфенди, — Я тоже думаю, тут не место таким разговорам.
В воздухе раздался нарастающий гул, похожий на удар по огромному барабану.
— Первый удар. Сейчас уже начнется.
Следом, буквально через доли секунды раздался второй удар, громче предыдущего, а потом и еще три. Свет полностью сфокусировался на сцене и я с удивлением заметила там застывшие фигуры таурианцев, частично обнаженные и облаченные в странные сооружения. Непонятные конструкции на голове у мужчин, прически с цветами у женщин, на телах смесь из плотной ткани с вплетенным в нее металлическими овалами и чем-то, отдаленно похожим на когти и зубы животных.
— Это вторая эпоха Каурас. Вы возможно читали о ней.
Я неопределенно пожала плечами и начала судорожно рыться в голове. Но ничего похожего на словосочетание "вторая эпоха Каурас", так и не нашла.
— Первое неудачное объединение планеты.
Я с умным видом кивнула. Ну такое-то я должна была знать. Но к сожалению, не знала. Или Катраэла не увлекалась историей, или знания были получены так давно, что благополучно стерлись, но вид понимающий, я все же сделала. Мало ли что.
А действо на сцене разворачивалось стремительно и бесповоротно. Фигуры двигались, говорили, кто-то даже пытался петь. При этом я поморщилась как от зубной боли. Пение больше было похоже на вой, но публика его приняла благосклонно — до нашей ложи доносился восторженный гул и рукоплескание.