— Перестань! Ты есть. И я тому свидетель. — Мы положили руки на одно место, олицетворяя союз, связь, пожатие. — Очень красивая песня звучала в фильме, — помолчав, заметил Лухань.
— Тебе тоже понравилась? Я сейчас найду её и включу. — Забравшись в папку музыки в телефоне, я быстро набрала название и исполнителя, так как давно знала их, в своё время пофанатев от этой кинокартины. Строка поиска помогла оперативнее вывести нужное на экран. Я нажала "плэй", с замиранием слушая первые звуки. Посмотрела на Луханя. Наслаждаясь, он прикрыл веки. Так хотелось положить голову ему на плечо, чтобы его рука приобняла меня, слышать стук сердца в его груди, трогать шероховатую ткань рубашки и вдыхать его туалетную воду. Почему это так важно для людей? Почему без телесного контакта мы ощущаем незаконченность? Ведь вот же он, со мной, говорит, слушает, любит меня, и я его люблю. Чего ещё требуется? Зачем физический контакт? Потому что природа наградила нас двумя атрибутами — духовным и плотским? Поэтому мы пытаемся удовлетворить оба? Удовлетворить… если организму предел есть, то есть ли предел душе? Вот уже несколько столетий две души не могут дойти до грани. — Потанцуем? — предложил Лухань, выведя меня из задумчивости. — Как эта пара в фильме. — С удовольствием! — Я поднялась, встав перед ним, он тоже поднялся и, положив руки мне на талию, улыбнулся нашей очередной выдумке и глупости. — Это вряд ли получится, да? — Главное поймать ритм, и покачиваться в одинаковые стороны, — посмеялся он. Я создала видимость того, что мои ладони лежат на его плечах и постаралась воспроизвести движения современного медленного танца. Оказалось, что это сложнее, чем изобразить тот танец, старинный. Тогда я явно танцевала чаще, чем в этой жизни. Если быть откровенной, то медляки я в этой не танцевала ещё ни с одним парнем. — У нас выходит, не находишь? — Что-то в этом есть, — согласившись, я залюбовалась его глазами. Они почти не пропускали темноту за собой, и можно было разглядеть их отчетливо. Добрые, красивые, вымученные. — Ты знаешь, я люблю тебя. — И я люблю тебя. — Мы остановились. — Я счастлив, что я могу сказать тебе это. Иногда мне кажется, что большего и не нужно. — А разве что-то ещё нужно, в самом деле? — хихикнула я, смутившись того, как высокопарно мы говорили. Опыт перерождений изрекал многое за меня, но эта семнадцатилетняя девчонка ко многому была менее готова. Я посмотрела на окно. За ним было почти совершенно темно. — Ох, черт! Я напрочь забыла о времени! Дома меня убьют. Я должна идти, Лухань, прости! — Конечно, разумеется. — Он отступил так, будто мог помешать мне пройти, и даже убрал руки, будто мог удержать ими. Я наспех махнула ему, замерев на мгновение на пороге. Бледный силуэт без перемен, отдыха и перерывов продолжил ждать, обреченный свою нареченную.