Рахим налил себе ещё чашку, взял с блюда хрустящий хлебец. Опять вошла Лена с подносом, стала собирать тарелки. И Рахим похвастался.
— Но Лена моя — не училка. Международный университет бизнеса и управления в Марьиной Роще закончила! Вот как!
— Круто! — согласилась я и улыбнулась Лене. Та опять бесшумно скрылась. — Значит, Юра-Бешеный думает на тебя и препятствует возвращению на Урал, угрожает местью. А, по-твоему, кто мог это сделать? Как я понимаю, ты всё-таки думаешь, что Банщицу заказали. Мне тоже не верится, что её убил обкуренный пэтэушник. Но ведь у тебя точно есть какие-то догадки, сведения. Так ведь, Рахим?
Тот сосредоточенно чесал толстым, поросшим чёрным волосом пальцем переносицу, а я рассматривала надетый на этот палец громадный золотой перстень. Так прошло минут пять, и Рахим заговорил снова.
— Честно, не понял ничего. — Крупное, блестящее от пота лицо Исмаилова заметно напряглось, потемнело. — Ведь серьёзно решил кончать с ней, и пустил вслед «ноги». Тебе-то всё можно сказать. Я Вовчику верю, как самому себе, а он за тебя поручился. Так вот, для меня не было вопроса, кончать Наташку или нет. Выбирал только время удобное, потому что многие, авторитетные очень, с ней облажались. Мои люди шли за Банщицей всё время, где бы она ни была. И вели съёмку.
Рахим выразительно взглянул на меня. Я заметно вздрогнула и чуть не выронила гранат, из которого выбирала зёрнышки.
— У меня кассеты есть. Хочешь посмотреть?
— А там есть, что смотреть? — как можно более равнодушно бросила я.
— Может, и есть… Раз ты от Вовчика приехала. Я скажу то, чего никому бы не сказал. И пересниму для тебя материал.
— Я должна знать, нужен ли мне этот материал.
Я поморщилась, представив, как завтра придётся идти с Лобачёвым в парк, а после танцевать с ним же в ресторане. Решила, что с огромным удовольствием вообще не просыпалась бы завтрашним утром.
— Мне нужны данные, которые могут пролить свет на причины убийства Кулдошиной. Простая фиксация её передвижений мне ни к чему.
— А там есть след, — просто сказал Рахим и понизил голос. — Я тебе скажу, а ты думай, будешь брать кассеты или нет. Я бесплатно отдам, они мне не нужны теперь. Счёт закрыт. Не мной, но закрыт. И Анна в колонии уже знает, что Банщица своё получила. Но Анна тоже не верит, думает, что я… Так просто ведь и не напишешь ей. Она всегда считала меня настоящим мужчиной. Но я не сумел им стать. Аннету ведь Нечёсов сдал, Наташкин любовник. Это ты знаешь? Менты называли Аннету «мать героина», она на Урал наркоту возила из Таджикистана. И попалась по наводке Нечёсова. Анна с его матерью родственники, им от бабки хороший каменный дом достался в Березниках. Так вот, не поделили они этот дом, и мать Нечёсова решила Анну посадить. Узнала откуда-то о наркотиках. Откуда — я так и не смог выяснить. Анна по пьяному делу могла с родственницей поделиться. Или как-то по-другому. Но мать Нечёсова Вера Пантелеевна вышла на Аннин промысел, и через своего сына Гришку сообщила Банщице. Гришка этот на колокольне звонит и иконы рисует, и других звонарей учит. Такой тихий весь, скромный, говорит только о Боге. Но и он Анну не пожалел. У Банщицы везде свои люди были, и в ментовке тоже. Чем-то Анна с Натальей даже похожи были. Обе с детишками остались, без мужей. И обе потом нашли своё счастье. Банщица должна была Анну понять, да не поняла. И Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков замёл её на границе. Анна везла пакеты вместе с детской обувью, в целлофане. Я тогда к родным в Гянджу поехал, а когда вернулся, застал мальчишек одних в квартире. Хотел всех забрать, но старшие отказались. Только своего, Радика, увёз. Анна тогда в предварилке сидела. Взяли её с поличным, деваться некуда. А мне шепнули, что постаралась Банщица. Я тогда же дал слово себе и другим, что долго она по земле ходить не будет. Анну на восемь лет осудили в начале этого года. А я всё ждал момента… Не дождался. Банщица настоящую охоту открыла на меня и моих людей. Она знала о том, что я хочу сделать. Пришлось ехать сперва на родину, а потом сюда. Здесь же познакомился с Еленой. С Анной-то не расписанными жили, а с Ленкой сходили в ЗАГС. Но я и Анну не забываю, тоже считаю её своей женой. Грею её на зоне, как могу, и на детишек бабке деньги посылаю.