Я тоже подошла к полю битвы. Судьи как раз растащили псов по разным углам, а потом отпустили. Чёрный ровно по диагонали перебежал арену и атаковал противника. Палевый, видно, выбился из сил, и потому своего угла не покинул. Зрители разделились на две группы — одни орали от восторга, другие матерились, пили водку из горла и скрипели зубами. Только мы трое были равнодушны и поэтому спокойны.
— Скрайтч не выдержал, — констатировал Жамнов, указывая на палевого питбуля, которого на руках понесли к выходу.
Я отвернулась — смотреть на окровавленную собаку с оскаленной пастью было неприятно. Хотелось поскорее дождаться Кулдошина и уйти.
— Я выиграл тысячу долларов. Сегодня удачный день, — весело сказал низенький бородатый мужичок с глазками-буравчиками.
Одет он был просто — в болоньевую куртку и спортивные штаны с пузырями на коленях. Но я знала, что именно так одеваются люди, уже пресыщенные своим богатством.
— Я — Марков. А вы — Оксана Бабенко?
— Да, очень приятно. — Я ослепительно улыбнулась.
Кругом бегали ветеринары, охранники, зрители и хозяева собак. Здоровенная кавказская овчарка лаяла из своего угла, не переставая, и у меня разболелась голова.
— А-а, вот и ваш клиент! — Марков удивился, потому что его имя не произвело на меня никакого впечатления. — Юрий Иваныч, твоя красавица здесь. Он тоже выиграл, — по секрету шепнул мне Марков. — Я остаюсь здесь, а Юра проводит вас к себе. Рад был познакомиться. — И Марков растворился в толпе, сопровождаемый двумя амбалами.
Ко мне подходили двое — Шестаков и высокий, плотно сбитый мужчина с бычьей шеей и широкими покатыми плечами. Одет этот последний был в кожаную куртку и кожаные брюки — всё иссиня-чёрного цвета. Из-под куртки выглядывал ворот такой же чёрной рубашки на кнопках, и даже ремешок огромных часов с компасом демонстрировал печаль Кулдошина.
Сам же вдовец оказался пепельным блондином с голубыми глазами и ухоженными усами, которые казались намного темнее волос. По мнению некоторых, это указывало на благородное происхождение. На левой руке Кулдошин носил два обручальных кольца — своё и жены. По-моему, такой обычай существовал в Германии.
— Здравствуйте! — сказал Юрий Иванович высоковатым, с хрипотцой, голосом. — Как долетели? Очень устали, или сейчас можем поговорить?
— Здравствуйте! — Я чувствовала, что ни минуты больше в этом бедламе не выдержу. — Долетела нормально. И поговорить, наверное, смогу. Только не здесь, если можно. — Я выразительно покосилась на дерущихся собак.
— Разумеется. — Кулдошин повернулся к Шестакову. — Комната для Оксаны готова? — Павел молча кивнул. — Вы не хотели бы взглянуть на японскую чайную церемонию? Девушек можете не опасаться — они не понимают по-русски. Конечно, не японки, кореянки, но всё же…