Я сидела в своей комнате и ждала Хейла. Мне хотелось, чтобы наш разговор состоялся именно там, где мне было тепло и комфортно. У меня противно вспотели ладони, и я вдруг поняла, что успела привязаться к своим мальчикам и категорически не желала расставаться ни с кем из них. Конечно, в результате останется только один-единственный, но мне хотелось, чтобы остальные могли называть дворец своим домом или приезжать сюда хотя бы на каникулах.
В дверь постучали. Я встрепенулась и сама пошла открывать, решив на сей раз обойтись без Элоизы.
– Ваше высочество, – поклонился Хейл.
– Входи. Есть хочешь? Или пить?
– Нет, спасибо, ничего не надо. – Он нервно потирал руки, вид у него был взволнованный.
Я села за стол, он устроился рядом.
Когда мне стало невмоготу выносить молчание, я решила сходу расставить все точки над «i»:
– Ты должен сказать мне, что происходит.
– Да, я как раз хотел это сделать, – судорожно сглотнул Хейл. – Но боюсь, вы меня возненавидите.
У меня по спине пробежал неприятный холодок.
– Хейл, за что мне тебя ненавидеть? Что ты такого ужасного сделал?
– Дело, скорее, не в том, что я сделал, а в том, что я не могу сделать.
– Ты о чем?
– Жениться на вас.
И хотя я ожидала нечто подобного, да и вообще Хейл не был героем моего романа, удар оказался крайне болезненным.
– Что… – Мне внезапно стало трудно дышать. Сбылись самые страшные опасения. Оказывается, я нелюбимая. Теперь я это знала. А ему, чтобы это понять, хватило провести возле меня всего несколько недель. – Откуда такая уверенность? С чего ты взял, что не можешь на мне жениться?
Он замялся, вид у него был потерянный, и мне сразу стало легче. Похоже, он вовсе не хотел меня обидеть.
– Я понял, что испытываю нежные чувства к другому человеку.
– К Кэрри?
Он печально покачал головой:
– Нет, к Ину.
На секунду я лишилась дара речи. Ин? Тот самый Ин?
Надо же, а ведь я вообще ничего не замечала. Хейл был таким нежным, таким романтичным. Но зато с Ином мне все сразу стало ясно.
Во времена существования каст был закон, согласно которому жена автоматически переходила в касту мужа. В связи с чем во главе семьи мог стоять только один представитель мужского пола. То же правило распространялось и на союз двух женщин: никакой официальной регистрации, никакой официальной семьи. Некоторые люди жили вместе, не заботясь об оформлении отношений, и говорили, что их любовник – просто сосед по комнате, но в принципе на подобные вещи всегда смотрели косо. Если верить маме, в ее родной Каролине однополые пары подвергались такой ожесточенной травле, что им приходилось уезжать из города.