5 октября. Мы пьём шампанское «Крюг» с моим сопровождающим — на борту самолёта, следующего во Владивосток. Дорога длинная, и потому стюардессы устали. Они плюнули на правила приличия и позволили пассажирам заниматься тем, чем те хотят. Лишь в салоне соблюдался относительный порядок, то есть никто не буянил и не занимался любовью.
Мы летим с громилой — откормленным и накачанным. Третьим в нашем ряду сидит вроде бы случайный парень. Но я догадываюсь, что он тоже от Ковьяра. Только делает вид, что с нами не знаком — так ему приказали.
У моего спутника мощная, как булыжник, челюсть. Кроме того, исключительно чистая, гладкая кожа, внимательные тёмные глаза. Из кармана его пиджака торчит антенна радиотелефона «Нокиа». Бортпроводница сразу же предупредила, что в полёте им пользоваться нельзя. Вадим Гуляев — так зовут моего спутника — рассыпался в любезностях перед этой пухлой блондинкой. Обещал, что к «Нокиа» и не притронется.
Странно, но Гуляев показался мне похожим на Гая — хоть и в два раза крупнее. Кроме того, он имел жёсткий, даже жестокий взгляд. А Гай, по крайней мере, в общении со мной, был добрым, милым, даже стеснительным человеком. Он вёл себя так, словно не был молодым мужчиной, а я — симпатичной девчонкой. Казалось, что при Прохоре запросто можно раздеться догола — он и бровью не поведёт.
А вот Гуляев меня уже хотел. Он часто трогал свои губы большим пальцем, касался своим коленом моего. Когда я подняла уроненный им пластиковый стаканчик, получила влажный ароматный поцелуй — прямо в губы. Хорошо, что предусмотрительно накрасила их несмываемой помадой «Колор Стей». Я чувствовала рядом напряжённое, каменное тело — как у Озирского. Только Гуляев ростом — метр девяносто. От такого амбала всего можно ждать. Но лезть на рожон в самолёте неохота.
Я попыталась как следует напиться, чтобы легче перенести приставания. Раз за разом, мысленно, убеждала себя, что такой контакт может пригодиться. И потому отталкивать руку Гуляева я не имею права. Тем более что Дайана этого не сделала бы. Она могла трахнуться с любым мужиком — лишь бы угостил «вкусняшкой»*. А я чувствовала себя, как невинная девушка, и ничего не могла поделать. Отвернувшись к иллюминатору, я закусила губу, пытаясь справиться со своими чувствами.
Гуляев навалился на меня сзади и сообщил, что является, так сказать, замом Эдуарда по охране босса. Интересно, посмеет ли он приставать ко мне при Косареве?
Заявив, что хочу спать, я отодвинулась от Вадима, насколько могла, и закрыла глаза. Тот прекратил домогательства и ушёл в туалет. Не знаю уж, с какой целью. Я, действительная разморённая водкой и шампанским, задремала под мерный гул самолётных моторов. Мне приснилось, что мы снова на объекте с Прохором Гаем. Будто бы он учит меня разряжать и заряжать разные пистолеты — «Магнум», «ТТ», «Беретту», ещё какие-то.