Помимо ВДП, была еще и огневая подготовка, но достаточно редко. В основном все ограничивалось чисткой оружия и отработкой нормативов по разборке и сборке автомата. Стрельбы проводились, как мне запомнилось, лишь однажды, и это нас радовало, потому что кроме зарядки и вечернего кросса добавлялся марш-бросок на полигон и обратно.
Однажды на вечерней поверке было объявлена укладка парашютов для первого прыжка. Все радостно загудели, но, уверен, сердце каждого в этот момент екнуло. Впрочем, и в дальнейшем в течение всех четырех лет никто не мог воспринять известие о начале прыжков равнодушно.
Даже не стоит и говорить, что боевая укладка проходила с особой тщательностью и вниманием. Уже после ужина мы заполнили формуляры, расписались в них, уложили парашюты в сумки, которые были тут же опечатаны.
Осенние сумерки окончательно накрыли учебный центр, когда мы возвращались со склада парашютно-десантной службы в расположение. Для вечерней прогулки времени не оставалось, и сразу прозвучала команда «отбой». Несмотря на предстоящее волнительное событие, уснули мы моментально. В ногах, возле кроватей, на табуретах вместо поношенных «хэбчиков» лежали не менее потрепанные комбинезоны, матерчатые шлемы и выкидные ножи-стропорезы, притороченные к ремням метровой стропой.
Без четверти два часа ночи я проснулся от невнятных разговоров. За эти несколько недель, несмотря на постоянную усталость, пришло умение спать чутко и мгновенно просыпаться.
Командир роты старший лейтенант Крикунов отдавал последние распоряжения внутреннему наряду и замком-взводов. Глухая ночь подсказывала мне, что до подъема оставалось еще несколько часов. Увы, это было не так. Накануне нам довели новый распорядок, и теперь я сожалел о том, что проснулся без команды и тем самым отобрал у себя несколько минут сна.
К слову сказать, спустя несколько дней при подобных обстоятельствах я обрел неописуемое счастье. Тогда шум дождя известил о том, что прыжки отменяются. Командир роты вполголоса, предупреждая внутренний наряд, подтвердил это, и я, не успев толком порадоваться такому известию, с наслаждением опять провалился в сон.
Но это будет чуть позже, а пока я отсчитывал последние секунды до подъема, и команда не замедлила последовать. «Рота, подъем!» — звонко прокричал дневальный, и казарма тут же наполнилась окриками сержантов, скрипением кроватей и грохотом табуретов. Курсанты быстро облачались в комбинезоны, наматывали портянки, надевали сапоги и выскакивали на улицу. Уже через пять минут рота, недружно топая, бежала на склад ПДС. Там при свете тусклых лампочек мы выхватывали объемистые сумки с парашютами со стеллажей и, сталкиваясь друг с другом в узких проходах, тащили их на выход, затем впихивали в кузов машины, где они, тут же подхваченные моими однокашниками, исчезали в глубине.