Если попал, то тут уже без вариантов, он считал это «подставой». В общем, в «залетчиках» я у него не был, поэтому карательных мер его не помню. Но «по духанке», когда нас, «духов», «качали» по ночам, в дежурство капитана Кожмякова ставили по две «секи» на окно, но он умудрялся всех обойти, и у «дедов» по утрам была общая изнуряющая зарядка со всем личным составом. Поэтому, по сути, в его период службы в Кировоградской бригаде спецназа была нормальная армейская обстановка. Мне это нравилось — и когда был «духом», и когда был «дедом». Вся трудность воспоминаний о капитане Кожмякове в том, что я за весь период службы очень мало находился в 9 ОБрСпН, я имею в виду — в ППД в Кировограде. Начинался учебный период, и группа уезжала в Федоровку. По его окончании возвращались в казармы, нас как-то не сильно привлекали ко всем хозяйственным и прочим работам, поэтому офицеров помню непосредственно тех, с кем пересекались по ТСП и МПД, штабных вообще мало помню, тем более там связистов было тьма. Офицеры говорили, что за голову Константина Кожмякова в Афгане духами была назначена большая сумма…»
Кавалер орденов Боевого Красного Знамени и Красной Звезды майор Кожмяков умер 26 мая 1998 года. На тот момент ему исполнилось тридцать девять лет. Мама нашла его утром, сидящего на скамейке под яблоней в собственном саду, уже остывшим. Остановилось сердце.
Когда мы вернулись в расположение, нас ожидал сюрприз. Все кровати, пол, шинели были покрыты толстым слоем строительной пыли. Оказывается, было принято решение сломать стены, отделяющие оба отсека расположения друг от друга и от входа. Это поручили третьему и четвертому курсу, и они, недолго думая, просто обрушили стены на пол с помощью парашютных фалов, здоровой физической силы и дружных матерных криков.
Первому и второму курсам оставалось убрать обломки и строительный мусор. Полночи мы на плащ-палатках таскали по крутым лестничным пролетам обломки кирпичей, обветшавшие доски, дранку и обломки штукатурки. Первому курсу досталась еще и уборка помещения, поэтому спать мы легли только под утро, а в награду получили пятьдесят минут сна после подъема вместо зарядки.
Глава 12. Развлечение. Селуков
«Дежурный по роте на выход!» — завопил дневальный, и крик этот оказался для нас, курсантов девятой роты, в некоторой степени судьбоносным. В дверях стоял капитан — лицо его было темным и обветренным, видавшая виды шинель, начищенные сапоги с чуть загнутыми вверх носками. Ему навстречу из бытовки, по центральному проходу, топоча сапогами, метнулся дежурный по роте. Офицер небрежно отмахнулся от него рукой, тот резко замедлил бег и остановился. Капитан прохаживался по расположению и, не поворачивая головы, одними глазами осматривал все вокруг. Курсанты третьего и четвертого курсов, делая безразличный вид, поглядывали в его сторону. Первый и второй курс с откровенным любопытством изучали незнакомого офицера.