Пусть она придет проститься с нами, да и с богом.
Алексей. За величайшую честь считаю проводить ее до церкви и обратно. (Уходит.)
Златницкий. Слава богу! Теперь только остается выдержать одну сгычку, то есть познакомиться с самим принцем; но - с помощшо друзей - на все отважиться можно. - О чем так задумался, господин посол?
Посол (как бы опомнясь от забвения). Ах, боже мой!
чуть было и не забыл, пан Златницкий! Пожалуйте мне бумагу о совершенном согласии вашем на выход невесты за моего принца.
Златницкий (в смущении). Какую бумагу?
Посол. По форме! иначе дело не состоится.
Златницкий. Разве одного моего слова мало?
Посол. Его слишком достаточно для таких людей, каковы я и эти почтенные гости; но где уже законом положена форма, то надобно ее и придерживаться.
Златницкий. Как же быть? У меня нет такой бумаги.
Я всю жизнь провел без всяких форм, да и умереть надеялся - не имея в них нужды. Для чего вы мне недели за две о том не сказали?
Посол. Я считал, что обстоятельство это вам столько ж известно, как и всем нам. А мне ли сметь учить вас...
Златницкий. Мне и в голову о том не приходило. Ах, горе! Много ли писать надобно?
Посол. Строк с двадцать с небольшим. Безделица!
Златницкий. Двадцать строк безделица? Да я во всю жизнь никогда не писывал вдруг и пяти строк! А то целых двадцать! беда, да и только! постой! Дворецком мой мастер писать, и все уставом.
Посол. По данной мне власти и мною самовластно принятой, для чести моего принца, не соглашаюсь, чтобы свадебное позволение вместо господина писал слуга. Куда это годится и в простом дворянском быту?
(Алексей и Наталья входят.)
Натальи. Любезный дядюшка! я совсем готова ехать в церковь.
Златницкип (сердито). Очень поспешна! ты готова ехать, да я, видишь, не готов отпустить тебя. О формы, формы! вы только на беду выдуманы. (Ходит в отчаянии.)
Не знаю никаких форм, хоть повесьте!
Алексей. Господин посол! Что это значит?
Посол. Я объявил его высокомочию, что без форменной бумаги о согласии его на брак племянницы не могу ехать в церковь.
Алексей. Правильно! вы действуете, как и должно послу. Но неужели для такой безделицы будет остановка?
Златницкий. Опять безделицы? Праведное небо! написать собственноручно двадцать строк для них безделица!
Слуге же моему не дозволяется писать!
Алексей. Этому горю пособить можно. Неужели здесь, в таком множестве знаменитых гостей, не сыщется ни один благородный, который бы согласился оказать вам эту услугу?
Златницкий. Разве это позволяется?
Посол. На это могу я склониться.
Златницкий. Как же я рад! Ну, любезный капитан, сделай ты!