– Значит, ты приятель Ману. Давно вы вместе живете?
– Тебя послушать, так мы тут все голубые, как небо, – досадливо возразил Фран.
– Нет, я имею в виду живете в этой квартире.
– Два года.
– А как познакомились?
– Были кое-какие общие дела в прошлом.
Да уж, дела. Воображаю.
– А ты? Как ты тут оказалась?
– Долго рассказывать.
– Чего-чего, а времени у меня хватает.
– Давай не сейчас, позднее. Сейчас сил нет все это снова ворошить.
– Договорились.
Несколько минут они молчали. Тишина повисла, словно комната была пуста. Наконец Фран решился спросить:
– Ты тоже на игле?
Сара удивилась, но потом медленно кивнула.
– Кокс, герыч?
– Героин.
– И давно?
– С девятнадцати лет.
Среди наркоманов вопросы, обычные при знакомстве, звучат иначе, чем у других людей. Не «где родился, где учился», «есть ли братья-сестры», а более грубые, зато и более адекватные: «давно ли на игле, какая доза, где покупаешь и как приобщился».
– Ясно, – произнес Фран. – Так тебя выгнали из дому или что?
– Нет, сама ушла. Но выгнали бы, точно. Рано или поздно. Вопрос времени.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать шесть.
– Да ладно, гонишь! Я бы поклялся, что не более двадцати двух. Ну, если честно, двадцать три.
– Вот это больше похоже на правду.
Так они разговаривали – спокойно и приятно. Девушка понравилась Франу. Сара боялась той жизни, которая теперь ей предстояла, но всеми силами старалась страха не показать. Фран с грустью наблюдал в ней все то, что он сам пережил, когда начал употреблять. Он тоже хорохорился и всем показывал, будто делает именно то, что пожелал, по своей воле.
– Да уж, Сара… не айс, правда? – После получасового дружеского разговора Фран рискнул на это замечание.
– Ты о чем?
– Уйти из дома и поселиться с тремя незнакомыми мужчинами в доме, идущем под снос.
– Почему незнакомыми? Ману я хорошо знаю.
– Я понял, что вы бывшие любовники.
Сара не дрогнула. Никакой нервной реакции, тон спокойный.
– Все под контролем, – важно заявила она.
– Не сомневаюсь.
Сара сидела, выпрямившись и невозмутимо рассматривая жалкую меблировку комнаты. Фран молча глядел на нее, одобрительно улыбаясь. Не девочка – кремень. Хоть каленым железом пытай.
– Я-то, когда ушел из дома, сильно это переживал, честно скажу. И Ману. Да все. И длилось это очень-очень долго.
Сара не отвечала и не двигалась, словно не слышала. Фран снова открыл книгу. Но когда он изредка поднимал голову от страницы, всегда замечал ее косой взгляд.
Давид уже три дня искал в Бредагосе своего писателя. После оглушительного провала версии с газетным редактором он стал осмотрительнее и общался с фигурантами в менее порывистой манере. Еще пара таких скандалов – и миссию в Бредагосе можно будет слить в канализацию. Вместе с его браком. А ведь он от всей души поверил, что Хулиан и есть Мауд!