Глухой, но не немой, да ещё и заика. Маска закрывала моё лицо, Крюгер свою сняла, поэтому звонарь мог читать по её губам. Понятно, также, почему он не стал говорить с Петэ Ванпельтом, у люпсов нет мимики губ, они издают звуки гортанью и движением языка.
— Спросите у него, почему он бил в колокол, и где прятался до того?
Крюгер спросила.
— М-м-моя каморка наве-э-рху, г-госпожа, я сплю на к-к-коллокольне, т-там ск-клад запасной че-ч-ччер…
— Черепицы?
— Да!
— Понятно, дружок. А теперь ответь мне, по ком звонил колокол?
— Эт-т-то тревожный н-набат, госпожа! Он пре-э-преэ-эдупреждает о беде!
— Правда? О какой беде?
— Он ид-д-дё-о-от, госпожа, он ид-д-дэ…
— Они идут.
Звонарь с воплем отскочил прочь и рухнул без сознания, когда из-под нашей лавки протянулась костлявая рука с когтями-крюками, одетая в рукав из чёрных жёстких перьев. Следом появилась голова, похожая на совиную своими огромными жёлтыми глазами и на орлиную — своим мощным кривым клювом.
— Симон, ты сорвал нам допрос. Теперь этот малый валяется в обмороке.
— Простите, хозяин, но Себастина велела передать вам, что они идут сюда.
— Как вы и говорили, митан.
— Не подлизывайтесь, агент Крюгер. Расчётное время их появления?
— Меньше часа.
— Пусть Себастина будет здесь раньше, пусть хоть по крышам прыгает, чтобы успеть, так и передай.
— Слушаюсь, хозяин. — Ташшар нырнул обратно в тень и растворился в ней.
— Получасовая боевая готовность! Занять свои места! Передать приказ всем экипажам!
Со скамей в темноте поднялась небольшая армия, дотоле отдыхавшая в ожидании начала операции и солдаты десятками отправлялись наверх, на крышу и во флигели храма, чтобы занять огневые позиции. Крюгер надела маску и быстро удалилась, в главном зале осталась лишь Восьмая рота подразделения "Плуг" и двадцать стрелков подразделения "Жернова" в полной боевой экипировке. Оставалось совсем немного, ещё совсем чуть-чуть и я смогу покинуть этот протухший город.
Расследование кэлмонарского религиозного прецедента с первых шагов не задалось. Агенты Имперры, как явные, так и тайные, посланные в город для добычи информации, либо исчезали, либо не могли сообщить ничего более-менее ценного. Сам факт исчезновения опытных следователей вызвал у меня тревогу, так что после засылки нескольких особо доверенных и надёжных следователей во главе с Крюгер, я прибыл в Кэлмонар лично. И ничего не прояснилось.
Куда бы ни совали носы мои пролазы, какие бы двери ни распахивали ударом ноги мои ревизоры, везде и всюду властная структура Кэлмонара представала перед ними стерильной как операционная, точной как мергерский часовой механизм, непогрешимой как Священное Писание, вылизанной до блеска бюрократической машиной. Все цифры совпадали, все законы соблюдались, все чиновники исправно являлись на службу, блюстители правопорядка щеголяли блестящей репутацией.