– Похоже на то, – кивнул охранник. – Она еще и разделась догола. Больше я ничего не знаю, – сообщил он, и лифт взмыл вверх. – Позвонил ее помощник, Фрэнк Рэббит. Может, он вам что-то еще расскажет, если, конечно, пришел в себя.
– Психиатрическую помощь вызывали?
– Кто-то вызвал. Там сейчас врач компании, ждут еще прибытия спеца по самоубийствам. Пожарные и спасатели с вертолетом тоже должны прибыть. На Пятой ужасная пробка.
– Мне можете не рассказывать.
Офис Сериз был построен на крыше – вернее, в крыше. Стены из затемненного стекла сходились наверху в конус, что давало возможность хозяйке здания любоваться круговой панорамой города, о людях которого она писала в своей газете.
Выйдя из лифта, Ева поежилась: здесь гулял ветер, которому явно было тесно внизу, на улицах. Сквозь стекло она видела отлично обставленное помещение, вполне под стать его хозяйке. На широком диване лежал мужчина с компрессом на лбу.
– Если это Рэббит, скажите ему, чтобы он собрался с силами и вышел сюда. Пусть введет меня в курс дела. Всех, кто здесь не нужен, с крыши убрать. И разгоните толпу на улице. Если она прыгнет, то пусть хоть не на головы зевак.
– Я без подмоги не справлюсь, – попытался возразить охранник.
– Приведите сюда Рэббита, – повторила она и вызвала Центральный участок. – Пибоди, здесь возникла сложная ситуация.
– Я уже слышала. Что мне нужно делать?
– Гоните сюда. И пришлите патруль разогнать толпу. Привезите мне все сведения о Сериз Дэвон. Узнайте, не может ли Фини снять информацию с ее телефонов – домашнего, рабочего, портативного. Мне нужны ее переговоры за последние сутки. Пулей, Пибоди!
– Понято, – ответила Пибоди и отключилась.
Охранник тем временем почти что волок на себе молодого мужчину. Галстук у Рэббита болтался во все стороны, волосы висели патлами. Его руки с аккуратным маникюром заметно дрожали.
– Расскажите, что произошло, – жестко сказала Ева. – Быстро и четко. А распадаться на куски будете потом.
– Она просто… просто вышла из кабинета. – Рэббит задыхался, голос его, казалось, вот-вот сорвется. – И выглядела такой счастливой – чуть ли не танцевала. Но она… она была абсолютно голой. Сняла с себя всю одежду.
Ева сосредоточенно слушала. Рэббит был поражен этой эксгибиционистской выходкой явно больше, чем тем, что его шеф готова покончить с собой.
– А что ее на это подвигло?
– Не знаю! Клянусь, ни малейшего представления не имею. Сериз хотела, чтобы я пришел пораньше, часам к восьми. Ее расстроил очередной иск, выдвинутый против нас. Мы вечно с кем-то судимся. Она курила, пила кофе и ходила из угла в угол. Потом отослала меня и сказала, что ей нужно несколько минут, чтобы расслабиться и прийти в себя. – Он запнулся, закрыл лицо руками. – Через пятнадцать минут она вышла – улыбающаяся и… обнаженная. Я был настолько поражен, что не мог двинуться с места. Просто не мог. – Он начал стучать зубами. – Я даже без туфель ее никогда не видел!