Я тяжело вздохнула и пошла дальше, готовясь в случае чего отразить нападение. Мне ведь, в конце концов, не привыкать, не так ли?
Однако, несмотря на все мои опасения, дойти до университета удалось без особых проблем. Даже если Лиза действительно шла следом за мной, нападать в ее планы пока не входило. Стоило бы, наверное, порадоваться… Но меня скорее пугало то, что привидение не показывается на глаза.
Спускаться в подвал, где скрывался от посторонних глаз факультет некромагии, теперь хотелось еще меньше прежнего. После произошедшего со мной я уже была практически полностью уверена, что преподают на нем исключительно монстры, а учатся сплошь будущие монстры, для которых чужие жизни не стоят ни гроша.
Если бы мне довелось жить в Черный век, то я бы первая собирала дрова на костры для этих ублюдков.
Как раз была перемена, и полностью довольные студенты-некромаги сновали туда-сюда, явно не подозревая, что хмурый инспектор полиции их уже всех мысленно сжег, а пепел развеял по ветру.
Первым делом я двинулась к деканату и не отказала себе в удовольствии пройти мимо секретарши прямо к дверям Говарда Флина, не дождавшись никаких разрешений. Хватит с меня. Пусть еще радуются, что открыла не с ноги.
– Но инспектор!.. – завопила мне в спину возмущенная донельзя женщина, однако я не собиралась размениваться на требования приличий.
Хватит.
Декан сидел за рабочим столом и что-то набирал на компьютере, я слышала только тихое шуршание клавиш. На то, что он не один, мужчина сперва даже не обратил внимания, а когда понял, кто и как к нему вломился, то окатил меня ледяным презрением.
– Вы последнего ума лишились, инспектор Джексон! Кто дал вам право?!
Я криво усмехнулась и заявила:
– Право мне дали служебные полномочия и расследование убийства Иллис Лилэн. Вот, захотелось пообщаться с вами еще раз. Или два.
Заявив это, я нагло уселась в кресло для посетителей без всякого приглашения.
У Флина на лице заиграли желваки от моей выходки, но пока он не стал высказывать свое недовольство.
– Мне хотелось бы переговорить с вами о Лизе.
Следовало отдать старому лису должное, упоминание имени покойной дочери он перенес стоически.
– О какой именно Лизе?
Улыбка у меня была, наверное, действительно жуткой, потому что на одно мгновение у декана появилось такое странное выражение в глазах…
– Лиза. Лиза Флин. Ваша дочь.
Мужчина поджал губы и встал, всем видом воплощая ярость и негодование.
– Убирайтесь, юная леди! Я не позволю вам глумиться над памятью моей дочери! Вам ясно?
Зря… зря он решил пытаться давить на меня. Зря.