И потом, Габриэль тоже увлекся ею. Как он мог подумать, что она намеренно устроит нечто подобное? Как только Серафия поняла, куда все идет, она запаниковала. А когда Габриэль посмотрел на нее – в его глазах она увидела предательство, – у нее почти разорвалось сердце. Он настолько привык к людям, которые пользовались и злоупотребляли его доверием, что отказывался видеть, что она не такая.
Возможно, ей стоило остаться в Алме и бороться за свое доброе имя. Сбежав, она как бы признала свою вину, но Серафия просто не могла там находиться. Пусть ее семья и происходит из Алмы, но сама она родилась и выросла в Испании, и именно здесь ей необходимо быть.
Она просто должна направить жизнь в нужное русло. Драмы, разыгравшиеся в Алме, забудутся, Габриэль выберет королеву, а Серафия займется своим будущим.
По крайней мере, именно это она себе повторяла.
Французские двери позади нее раскрылись, и в сад вышла экономка Серафии с подносом в руках:
– Я приготовила вам обед, сеньорита.
Серафия подплыла к бордюру, чтобы поздороваться. Есть ей в таком состоянии совсем не хотелось, но отказ наверняка обидит экономку.
– Спасибо, Эсперанса. Пожалуйста, оставьте на столике.
Эсперанса послушно поставила поднос и в нерешительности встала на краю бассейна с полотенцем в руках. Она выглядела озабоченной, ее морщинистое лицо выражало беспокойство.
– Вы действительно его съедите?
Серафия нахмурилась и выбралась из бассейна по лестнице.
– Что вы имеете в виду?
– Вы почти не притронулись к завтраку, лишь фрукты поклевали. Вчерашний ужин я случайно обнаружила в мусорном ведре. В доме есть все ваши любимые снэки и напитки, но со дня вашего возвращения вы не съели абсолютно ничего.
Серафия выхватила полотенце из рук экономки – снова этот забытый страх быть пойманной с поличным.
– Это вас не касается. Я плачу вам за то, чтобы вы готовили мне еду, а не контролировали меня, как моя мама.
Увидев обиженное выражение на лице пожилой женщины, Серафия почувствовала угрызения совести из-за своей грубости. Эсперанса – милейшая женщина и не заслуживает такого обращения.
– Извините. Мне не стоило так говорить. Простите меня. – Серафия опустилась в кресло и уткнулась лицом в полотенце.
– Ничего страшного. Когда я не ем, тоже становлюсь сварливой, – успокоила ее Эсперанса с легкой улыбкой. Эта полноватая пожилая женщина всегда была в хорошем расположении духа. Наверное, потому, что с удовольствием ела и не переживала постоянно о фигуре. – Но я беспокоюсь о вас, сеньорита, как и ваши родители.
Серафия подняла голову:
– Они звонили?