— Молодец Люцина! — подумала Старшая, наблюдающая за происходящим из укрытия. — Разделила их друг с другом, оставила надзирателя без охраны. Теперь мы сможем напасть на всех разом, а надзирателя можно будет легко выкрасть.
Люцина тем временем вышла в центр сцены и встала прямо, распустив и держа руками полы сэкхэты. Заиграла медленная музыка. Звуки плавно перетекали, сменяя друг друга, заставляя замирать сердце. К ним добавились чудесные голоса. Все пространство вокруг сцены наполнилось божественной, спокойной мелодией, и в такт ей Люцина начала танцевать.
Она извивала свое тело медленно и очень плавно, следуя за звуками. Она словно была частью песни. Складывалось такое ощущение, что если она остановится, то все происходящее потеряет смысл и музыка станет безликой и скучной. К хору голосов добавлялись новые, звуки нарастали, темп мелодии плавно ускорялся. Движения Люцины безукоризненно следовали за ним.
Кроме гибких движений в ее танец начали закрадываться более сложные, акробатические па. Она вытворяла невероятное. В мелодии стали появляться резкие звуки, за которыми обязательно следовало быстрое и резкое движение. Танцовщица безукоризненно дополняла собой мелодию. Она была ее частью, одной из нот. Такое зрелище целиком и полностью поглотило внимание гостей.
Мелодия нарастала, темп ускорялся и вот уже танцовщица как юла крутится по сцене. Скорость ее движений растет вслед за мелодией и от этого зрелища захватывает дух. Даже моргать не хочется, чтоб ненароком не пропустить даже крупицу танца, даже малейшее движение богини.
Старшая знала эту мелодию и этот танец. У нее такая же специализация, как и у Люцины. Поэтому она медлила с нападением. Зачем это делать сейчас, ведь буквально через несколько минут будет эмоциональный, даже немного гипнотический, пик выступления. То место, где зрители уже не видят ничего вокруг. То место, которое и будет идеальным моментом для нападения.
Люцина продолжала танцевать. В этом она была лучшая. Некоторые хозяева даже шутили, что если эксперимент провалится, то материал не пропадет зря. Наблюдать за ней было сущее блаженство. Теперь уже не она была частью мелодии, а мелодия была ее частью. Лишь мелким нюансом, дополнением к истинной красоте. Она танцевала уже так быстро, что и музыка не поспевала за ней, и вот, подпрыгнув высоко вверх, она упала и, распластавшись на полу, замерла.
Но впечатленный чудесным зрелищем надзиратель даже не успел аплодисментами выразить свое восхищение. Вокруг него появилось сразу четыре сестры, и он моментально исчез со сцены. Один из охранников тоже не успел отреагировать и упал кульком рядом со своим креслом, пронзенный множеством ударов.