- Не мачты сие, - спокойно возразил мастер, - а машкерад и камуфляция; а судно оное - потаенное, под водой ходит, а теперь, поди, уже шведам под днища бомбы вешает.
- Молодец, вывернулся! Люблю добрую шутку. А я, признаться, повесить тебя хотел. Как фамилия твоя, шутейник?
- Никоновы мы.
- Так вот, Никонов, пятьдесят шпицрутенов тебе - и чтоб я тебя не видел. Помни мою доброту.- Петр плюнул и обернулся к последнему кораблю:
- А это что за сюрприз? Реестр кончился, а корабли еще нет!
Хряков испуганно молчал, боясь не угодить. Петр фукнул - как Хрякову показалось, сердито - и подскочил к боярину. Тот крепко зажмурился и упал на колени. Царь порывисто поднял его, схватил за уши и крепко расцеловал:
- Вот за это люблю, утешил, брат! Быть тебе фельдмаршалом - коли заслужишь! Царь отпустил Хрякова и повернулся к кораблю. Корабль, будто ждал этого, тихонько заскользил к воде. Петр побежал за ним и подтолкнул его. Раскачиваясь, корабль шумно въехал в воду, черпнул обоими бортами и остановился. Царь, который подвернул ногу, бегая за судном, весело выругался по-голландски и сказал:
- "Шпицрутеном" нарекается!
Торжество окончилось. Царь уехал. Никонова уложили на скамье, стянули портки и сапоги (сапоги тут же кто-то украл) и принялись бить. Так как палач был слаб в счете, он дважды сбивался и начинал сначала. Когда он сбился в третий раз, Никонов закричал!
На горизонте принялись взрываться шведские корабли.
итак:
- Не сумневайся, корабль добрый, новый, недавно медным листом обшили. Колокола с Новодевичьего - хорошие, звонкие были.
- Так они ж бронзовые? А тут медный лист.
- Медные, бронзовые - какая разница. Дураки наши не понимают.
- Капитаном кого ставишь?
- Я бы сам, мин херц, пошел, да тебе и отечеству тут нужней буду. А есть у меня верные люди.
- Знаю я твоих верных людей. Опять как с сукнецом получится? Али забыл, как я тебя за уши дирал?
- Ни-ни, мин херц! Тут полный ангешвестер (Меншиков не знал, что это такое). Человечек верный, нашенский. Иван дер Ваальс.
- Кто такой?
- Голландский немец ученый. По-нашему, правда, ни бум-бум, по-немецки тоже не очень, вот по-голландски только и ругается. Да что это за ругань - так, пшиканье одно.
- Лоцию знает? Под парусом ходил?
- Наметил я тут одного гардемарина. Подшкипером пойдет. Боярин столбовой, образованный.
- Кто?
- Хряков сын Козьма.
- Это какого Хрякова? У которого шнява на спуске затонула?
- Ловко ты ее тогда, мин херц!
- Тебе все смешки, толстогубый! - загремел Петр. - А вот я тебя! Хоть и люблю, сукина сына!
- Так мин херц!