— Что случилось? – спросила я, стараясь прикинуться скромницей. Скромность мне плохо давалась.
Куинн перевел взгляд с меня на Пи, которая мыла руки, не заметив ничего необычного.
— Э-э, ничего. Мне показалось, кто-то плакал. У тебя все хорошо, Пи?
— Ага, — ответила она.
— Ладно, давай уложим тебя обратно в кровать, — сказала я, прополоскав рот и сплюнув. Я обошла Куинна, стоявшего с настороженным выражением и решающим, происходило ли тут что-нибудь или нет. Маленькая ручка Пи скользнула в мою, и я отвела ее в ее комнату. Что, черт возьми, мне делать? У меня был только один план — План А.
Черт. Я ведь знала, что не должна была позволять ей пить газировку в восемь вечера. Я легла в кровать с Пи, не собираясь оставлять ее. Клянусь, за этот день у меня было больше выбросов адреналина, чем за всю жизнь. мое сердце никак не могло успокоиться.
Я лежала очень тихо, прислушиваясь ко всему. Я беспокоилась из-за каждого автомобиля, который слышала вдалеке. Даже небольшой шум ветра вызывал приступ страха, и я не знала, что делать. Крепко прижав Пи к своей груди, я вспомнила те выходные. Которые она провела со своей матерью.
***
Я ушла в кабинет Блейка, после того, как увидела его на балконе с сучкой, которую ненавидела; с той, которую он называл Фелицией – бывшей девушкой. Охотница за деньгами, вот кем она была. Она была слишком глупой, чтобы быть профессионалкой. Пи была умнее ее.
Я развернула кресло и уставилась в окно, возвышавшееся над огромным миром. Сверкающие огни расплылись от моих слез, и я уронила голову на руки. Мои локти упирались в колени, и я расплакалась, болезненно втягивая воздух, который обжигал меня при каждом вдохе. Я разжала руку, когда мельком увидела знакомое сердце, насаженное на тонкую кость, спускающуюся вниз вдоль пронзительной вены с внутренней стороны моей руки, прямо над разорванной колючей проволокой с четырьмя колючими шипами.
Подставив руку так, чтобы поймать на нее мои слезы, я получила дождь, падающий на сердце из еще невысохших чернил. Черный дождь. Мое сердце кровоточило черным дождем, который никогда не остановится.
Он остановился.
Остановился сразу же, когда я услышала спор, а затем стук захлопнувшейся двери. Я сидела совершенно неподвижно и приказала слезам остановиться. Собрав всю волю в кулак, я приказала себе перестать плакать. Я не ожидала, что он войдет. Я предположила, что Блейк сразу же поднимется наверх и оставит меня в покое. Он этого не сделал.
Я оставалась сидеть в бордовом кожаном кресле, повернувшись к окну. Что, черт побери, ему нужно? Зачем ему надо было прийти сюда?